Телеграм канал «я книгоноша»

акапелла некая книгоноша vs симмка (one take)

Вот почему я ездил в Москву накануне дня рожденья, а вернулся, напившись максыма и курута, с тяжёлым рюкзаком книг (но это уже просто так сложилось).

Продолжаю цифровать недавний букинистический закуп, а то новый уже на пятки наступает. Вот «Горный хрусталь» Олега Шумкова (1972), владивостокские геологические мемуары для юношества: «…мне хочется рассказать не только о чудесном мире минералов — горных цветов, сверкающих вечными красками земли. Мне хочется рассказать о людях, которых я знал, и о тех, которых не знал лично, но все равно они проходили в моей жизни, в моей судьбе. Мне хочется рассказать об их делах и труде на благо той части планеты, которую мы все с детства называем простым и звонким именем — Родина». Файл в комментариях.

Видел сегодня, как снег падал в Финский залив. Потом видел четыре симпатичные книги в ломоносовской «Находке» и унес с собой: - детское перестроечное - любимая книжная серия из 90-х про то, как страшно жить - жутко красивое народное творчество - жутко красивое авторское из детских книг и к тому же с профессиональными мемуарами

Было у меня одно поэтическое воспоминание из времен, когда стихи я совсем почти не читал, кроме заданных по программе. Зато активно читал геймерские журналы и однажды по скидке зацепил в ларьке game.exe — как я уже потом узнал, легендарный за счет нетипично-диковатой для жанра журналистики. Всей прелести тамошних авторов я в раннем подростковом оценить не сумел, зато мне в голову втемяшились отдельные строки из напечатанных в нумере стихов (да, были там и стихи) — что-то вроде «и будто в плавленый сырок / вонзились пули в зав. отдела» и «вот так друзья, погиб начальник, / а мог бы жить себе да жить, / а мог бы долгими ночами / кефир на кухне кипятить». Не то чтоб эти строки меня прямо мучили, но время от времени из памяти всплывали, и вот недавно я наконец решил выяснить, кто автор и можно ли его еще где-то помимо game.exe почитать. Оказалось, можно, оказалось, это Рома Воронежский, дизайнер студии Лебедева с целой одной печатной книжкой прозы, стихов и драматургии под двумя дурацкими названиями сразу — «Пейте водка!» (на обложке) и «Уроки кофе» (в выходных данных). Приобрел, нашел, вот стих целиком (разбиение на строки авторское), и даже почти точно запомнил: ЗАВ. Жужжал модем. Блистали тучи. И нагнеталась обстановка. Шагами злобной тамагучи она вошла. В руках винтовка. Скрипел оптический прицел. Чернел дроздом ее глушитель. И коллектив белел как мел, и зав. испуганно сопел и говорил: — Что вы хотите? Но ничего им не сказав, ни звука, слова, афоризма, без объяснений, как удав, как медсестра с огромной клизмой, она нажала на курок — и будто в плавленый сырок вонзились пули в зав. отдела. И как торшер погасло тело. Вот так, друзья, погиб начальник. А мог бы жить себе и жить. А мог бы долгими ночами кефир на кухне кипятить. Он мог бы каркать на рассвете, когда французы в бубны бьют. Он мог писать бы письма Пете, но вместо этого несут его безжизненным торшером через болота и леса к могилке, вырытой за сквером, где сыр растет, и колбаса весною расцветает бурно, где у скамейки плачет урна бычков смолою драгоценной, похожая на длинный рупор, где с тополей слетает пена, а всякий автор входит в ступор.

Дивная история на ночь о «матерной тренировке» и «стенографистке по непристойностям» (из «Охотника за разумом» Дугласа-Олшейкера): «...лучше всего мне запомнилось одно занятие в самом начале нашего обучения. Мы назвали его "матерной тренировкой". – Дверь закрыли? – спросил инструктор. Затем он раздал нам по листку: – Выучите эти слова. Помнится, там фигурировали такие перлы изящной словесности, как "дерьмо", "гребаный", "куннилингус", "минет", "пизда" и "залупа". Эти слова нам приказали выучить как "Отче наш", чтобы, если вдруг на практике мы их услышим – например, во время допроса подозреваемого, – мы знали, что делать. А делать нужно было вот что: любой рапорт по делу, содержащий подобные слова, следовало передавать "стенографистке по непристойностям" – я не шучу! – а не обычному секретарю. Стенографисткой по непристойностям обычно служила заматеревшая и прожженная женщина постарше, способная справиться с потрясением от подобных выражений. Помните, в те времена у нас в основном работали мужчины, а в 1970-х нравственность отличалась от современной, во всяком случае, в ФБР под руководством Гувера. Нам даже дали тест на правописание этих слов, который затем собрали, проверили и, как я полагаю, сожгли в ведре». Кажется, у нас такую стенографистку звали бы Зинаида Михална или Римма Петровна. В обоих случаях у нее был бы золотой зуб, обширный зад и привычка курить дешевое.

АФИША ПОЛУФИНАЛОВ, FRESHка✈️ Цена билета онлайн - 750 руб, на входе - 850 руб За покупкой билета обращайтесь к организатору - @DM1760