Телеграм канал «Слова и деньги»

Либеральная гниль в свое время насаждалась целенаправленно, проникала в самые чувствительные сферы, именно поэтому ее так трудно вытравить. Чё там по Вахштайну про гниль? Шайтан-машина: Это высказывание оформляет политический конфликт как морально-санитарный сюжет: «либерализм» фреймируется как зараза, проникшая в «чувствительные сферы», что легитимирует кампанию «дезинфекции» и расширяет допустимые меры власти против оппонентов как против «инфекции», а не как против носителей альтернативных убеждений. Что здесь делает язык - Метафора «гнили» переводит идеологию в регистр биологии и санитарии, снимая необходимость аргументации: болезнь лечат, а не спорят с ней; это классический идеологический прием, превращающий политику в «естественную» необходимость поддержания порядка, о чем Вахштайн говорит в рамках различения утопии и идеологии как систем, нормализующих существующий порядок и его самоописания. - Формула «насаждалась целенаправленно» вводит сюжет внешнего агентного зла, придающий конфликту конспирологическую причинность и повышающий моральные ставки, что соответствует описанной Вахштайном логике идеологических нарративов, обосновывающих неизбежность «лечебных» действий власти. Фреймы и «сцены» - С точки зрения фрейм-анализа, здесь задается кадр «санитарной угрозы» вместо кадра «политической конкуренции»: смена кадра перестраивает допустимые действия аудитории и институтов (репрессия как «гигиена», цензура как «карантин»). - Перенос в санитарный фрейм также перераспределяет роли на публичной сцене: власть оказывается «санитаром»/«врачом», граждане — «пациентами», а оппозиция — «патогеном», что Вахштайн описывает как эффект выбора метафоры, задающей формат взаимодействия в публичных локациях и сценариях коммуникации. Идеология как тавтология - Вахштайн подчеркивает, что идеология склонна к тавтологии: «опасность есть, потому что опасна», «гниль трудна к искоренению, потому что проникла глубоко», — такие круговые обоснования не подлежат опровержению в фактических терминах и потому устойчивы в публичном дискурсе. - Именно эта самооправдывающаяся структура укрепляет риторику долговременной «санитарной кампании», где каждая мера подтверждает необходимость следующей, и «исчерпание утопического драйва» заменяется эксплуатацией угрозы как источника политической энергии. Эффект для публичной сферы - Подмена дискуссии о ценностях вопросом «дезинфекции» снижает легитимность интеллектуальных и академических площадок, переводя их в поле «источников заражения», что Вахштайн обсуждает в разговорах о механизмах давления на университеты и фабрикации «моральных авторитетов» в авторитарных контекстах. - Такая логика цементирует границу между «чистым» и «зараженным» пространством, формируя устойчивые мисфрейминги в публичных коммуникациях, когда любое несогласие автоматически классифицируется как симптом «инфекции», а не позиция для обсуждения. Почему это работает - Морализующая санитарная метафорика вызывает быстрые аффективные реакции и переводит сложные политические различия в простую оппозицию «здоровье/гниль», что хорошо ложится на медийные форматы и коллективное внимание, о драматургии которых Вахштайн подробно говорит в анализах публичных лекций и коммуникационных сцен. - В результате идеология становится не столько набором тезисов, сколько «естественным» режимом восприятия мира, где политические меры ощущаются как бытовая гигиена — и потому не требуют дополнительной легитимации аргументами.

Инквизиция, которая окопалась в книжной палате, — это оч. смешно. И немного похоже. ФСО ведь и правда отобрала у Российской книжной палаты «домик у моста». В общем, с Bookship смеялся. Но горько. Спасибо, @Mary_Zakruchenko !

Генпрокуратура просит передать в госсобственность старейшее издательство «Музыка». Надзорное ведомство подало иск к гендиректору Марку Зильберквиту и его семье, узнали «Ведомости». 📌По словам источника, проверка проводилась лично по поручению генпрокурора Игоря Краснова. 📌В Генпрокуратуре полагают, что Зильберквит, используя положение руководителя госпредприятия, инициировал процесс акционирования и его последующей приватизации. 📌Как считают в прокуратуре, гражданин США Зильберквит «имел намерения лишить Российскую Федерацию принадлежащих ей культурных ценностей и захватить государственное предприятие, обратив его имущество в свою собственность». Источник: Ведомости

Ишь, ты, русские ноты хотел украсть! Если серьёзно — речь о неплохих деньгах. Ноты охраняются отдельно и сурово.

Как покупать книги «иноагентов» после 1 сентября? Разбираем способы и риски с экспертами Книжные и издательства распродают книги «иноагентов» из-за закона, который запрещает тем заниматься просветительской деятельностью, — он вступает в силу с 1 сентября. В нем не сказано, что книги «иноагентов» запрещено продавать, однако участники рынка опасаются новых рисков. Эксперты, опрошенные «Бумагой», считают, что с сентября книги «иноагентов» могут пропасть с прилавков и с сайтов российских книжных. Книги «иноагентов» продолжают выпускать русскоязычные независимые издательства за рубежом, такие как Freedom Letters, издательство «Медуза», ÜBERBAU и другие. Но если раньше Freedom Letters сотрудничало с российскими онлайн и офлайн-книжными, то теперь, как рассказал «Бумаге» основатель издательства Георгий Урушадзе, оно отказалось от поставок в Россию бумажных книг. Способов покупать книги «иноагентов» останется несколько: ▪️Электронные книги. Например Freedom Letters продает их через телеграм-бот. ▪️Заказ на Ozon с доставкой из ближнего зарубежья, где принимают рубли. Так, например, русскоязычное издательство из Риги ÜBERBAU продает свои книги на Ozon с помощью коллег из Казахстана. Как рассказал «Бумаге» переводчик и основатель издательства Дмитрий Симановский, книги пересылаются в электронном варианте и печатаются уже в Казахстане — это значительно дешевле, чем везти напрямую. ▪️Заказ по почте, если у вас или ваших близких есть зарубежная банковская карта, — но стоимость пересылки может значительно превысить стоимость книги, предупреждают издатели. ▪️Вероятно, книги «иноагентов» можно будет купить с рук, соглашаются эксперты. При этом технический директор Freedom Letters и автор канала «Слова и деньги» Владимир Харитонов предполагает, что открытые продажи на «Авито» будут затруднены, потому что продавцов легко отследить. Дмитрий Симановский считает, что для борьбы с ними власти будут использовать доносы. У читателей останется возможность привозить книги из-за границы самостоятельно. Однако Владимир Харитонов уверен, что этот способ тоже скоро может стать небезопасным: — Уже были случаи, когда людей просто на границе осматривали, смотрели, что они везут и обнаруживали неправильную книжку Навального. «Иноагенты» еще не такая красная тряпка для российской власти, но если у вас в багаже обнаружат десяток книжек, и все они каких-нибудь «иноагентов», могут возникнуть вопросы. Доступность той или иной книги может зависеть и от самого «иноагента», замечает Владимир Харитонов. Те из них, кто находится в России или опасается преследования родных, могут сами ограничивать продажи своих книг. Контекст. Давление на издательства и книжные в этом году усилилось. Магазины «Подписные издания» и «Фаланстер» штрафовали по статье об «ЛГБТ-пропаганде». А некоторые сотрудники издательств Individuum и Popcorn Books стали фигурантами дела по статье об участии в деятельности экстремистской организации. Фото: «Бумага» 🔗 💚 Подписывайтесь на «Бумагу» и предлагайте новости

Мы же любим списки книг? Вот отличный. И очень актуальный https://t.me/landscapewithbooks/1687

Тем временем в октябре «Архив интернета» будет праздновать первый триллион заархивированных вебстраниц