Телеграм канал «Вроде работает, но надо тестить»

Репутация как услуга: кто убил «честное слово» в бизнесе и в жизни (продолжение) Сегодня всё просто: хочешь доверие — купи таргет. Хочешь репутацию — сними ролик. Хочешь лояльность — предложи промокод. В итоге репутация перестала быть «что о тебе помнят» и стала «что о тебе показывают». 5. Почему это стало нормой Потому что скорость победила здравый  смысл. Люди устали проверять — им нужно доверять быстро, в одно касание. Алгоритм сказал «надёжный», — значит, надёжный. Десять тысяч подписчиков — значит, эксперт. Пять звёзд — значит, хороший человек. Мир ускорился, и с ним ускорилось доверие. Теперь важно не быть, а казаться вовремя. Репутация больше не защищает, она продаёт. Нам больше не нужна честность — нам нужен хороший CTR. Мы живём в культуре управляемого восприятия. Если раньше репутация была следствием поступков, то теперь — результатом воронки продаж. Всё это выглядит как прогресс: прозрачность, измеримость, контроль. Но по сути — это удобный цинизм. Мы просто заменили мораль на маркетинг. Репутация теперь не вопрос «кто ты?»,  а вопрос «что ты постишь?». И пока мы называем это личным брендом, мы даже не замечаем, что утратили личность. 6. Последствия (и что теперь с этим делать?) Когда репутация стала интерфейсом, исчезла глубина доверия. Ты больше не знаешь, кто перед тобой — человек, команда маркетологов или нейросеть. Мы живём в мире, где подлинность — это уже не качество, а премиум-функция, за которую нужно доплачивать вниманием. Люди перестали верить словам, но всё ещё верят форматам. «Видеоискренность» — новый стиль. Но и это — тоже сценарий. Даже у искренности теперь есть медиаплан. Общество без репутации становится обществом короткой памяти. Здесь нельзя построить долгосрочное доверие — только подписку на него. И если раньше репутация была историей, то сегодня она — подписка с автообновлением. Что с этим делать? Парадоксально — ничего особенного. Потому что в мире, где всё кажется искусственным, подлинность снова становится конкурентным преимуществом. Настоящая репутация не исчезла. Она просто ушла в подполье — туда, где люди всё ещё делают, а не рассказывают. 7. Финал — «Мы аутсорснули совесть в маркетинг» Институт репутации не рухнул — его просто перевели на формат подписки. Теперь у каждого есть личный PR-менеджер, брендбук и стратегия «как выглядеть порядочным». Всё, кроме одного — самой порядочности. Мы научились управлять доверием, но разучились его заслуживать. Мы строим личные бренды, но не строим отношений. Мы вкладываемся в охваты, а не в уважение. И да, это удобно. Можно обнулиться, переименоваться, начать заново. Можно купить новую аудиторию, сменить тон, перекрасить ценности. Репутация больше не приговор — это просто настройка профиля. Но, если честно, внутри всё осталось по-старому. Люди по-прежнему чувствуют фальшь и тянутся к настоящему. Просто теперь, чтобы быть настоящим, нужно чуть больше мужества — потому что это уже не тренд, а вызов. Так что институт репутации, возможно, не умер. Он просто ушёл в тень, чтобы переждать эпоху постановочных сторис. И когда весь этот шум утихнет, он снова вернётся — тихо, без маркетинга, в виде честного слова, которое всё ещё чего-то стоит.

Репутация как услуга: кто убил «честное слово» в бизнесе и в жизни? 1. Когда репутация была валютой Когда-то репутация была как золото. Не эфемерная абстракция — а настоящая валюта. Ты мог «работать на имя», и имя потом работало на тебя: открывало двери, приводило клиентов, спасало от сомнений. В эпоху до соцсетей люди копили репутацию годами — как сбережения в банке, где главное условие — не снимать депозит раньше срока. Тогда всё держалось на скорости и памяти общества. Информация текла медленно, как густой сироп. Ошибка не взрывала интернет, а распространялась через знакомых, через газету, через «слышал, что он…». У тебя было время исправиться, объяснить, доказать делом. Репутация была аналоговым блокчейном доверия — подтверждённым десятками чужих историй. Она жила не в контенте, а в поступках. Не в сторис, а в памяти других людей Когда тебя рекомендовали, это было честное слово — не отзыв за баллы Когда говорили «надёжный партнёр» — это значило, что проверили, а не что красиво написано на сайте. Именно поэтому репутация тогда была социальным капиталом, а не инструментом продаж. Она давала тебе время. Время, чтобы ошибаться, исправляться и быть человеком, а не брендом. 2. Почему институт репутации был устойчив? Репутация держалась на двух простых столпах — времени и границах. Мир был медленным, а коммуникации — локальными. Чтобы узнать, кто ты, нужно было не открыть браузер, а прожить рядом несколько лет. Люди видели поступки, а не посты. Ошибки тогда стоили дорого, но не мгновенно. Ты мог ошибиться — и исправить. Сломать доверие — и восстановить. Потому что информация не бежала, а шла пешком: по коридорам, по кухням, по телефонным разговорам. Не существовало понятия «репутационного удара за 24 часа». Институт репутации работал как система с замедленной реакцией. Общество имело инерцию, и в этой инерции было что-то человеческое. Она давала шанс на развитие — не только компании, но и человеку. Каждое «слово за тебя» было частью твоей биографии. Рекомендации писали не ради KPI, а потому что ты реально заслужил доверие. Публичность не была товаром — она была побочным эффектом реального дела. Именно поэтому старый институт репутации был устойчив: он опирался не на алгоритмы, а на память. А память, в отличие от новостной ленты, не обновляется каждые три секунды. 3. Что изменилось? (И кто разрушил храм репутации?) Сначала пришёл интернет. Потом — соцсети. Сначала мы радовались: теперь каждый может рассказать о себе, показать работу, доказать экспертность. А потом оказалось, что репутация стала не историей, а контентом. Когда-то факт что «о тебе говорят» было признаком значимости. Теперь —  алгоритм зацепился за хайп. Публичность перестала быть побочным эффектом дел, она стала делом. Если забить слово «репутация» в Google, он спросит: «Вы имели в виду SERM?» И правда — зачем строить репутацию, если можно её настраивать? 60 000 рублей в месяц, и любой факап исчезает с первой страницы выдачи. Репутация перестала быть следствием поведения — она превратилась в услугу. Мы разрушили институт репутации своими же руками, заменив поступки — коммуникацией, опыт — презентацией, доверие — его видимостью. Сегодня у человека может быть идеальная цифровая репутация и при этом полное отсутствие репутации человеческой. Он просто хорошо оптимизирован. 4. Что её заменило? Когда исчез смысл, осталась метрика. Место репутации заняли цифры, потому что цифрам можно верить, даже если они лгут. Рейтинг, охваты, ER, звёзды на «Яндекс.Картах» — новая моральная система мира. Если раньше «репутация» означала «что о тебе скажут, когда тебя нет», то теперь — «что выведет поиск, когда тебя гуглят». Репутация стала UX твоей личности: важно не кто ты, а как ты выглядишь на экране. Теперь неважно, сколько лет ты строил бизнес — важно, сколько минут пользователь проведёт на твоей странице. Неважно, сколько учеников ты выпустил — важно, чтобы отзыв от мамы был написан без ошибок и с эмодзи. Хорошее имя заменили на личный бренд. Уважение — на узнаваемость. Ответственность — на вовлечённость. А совесть — на tone of voice.

Рост как приговор: дело №18/Б о нерастущем бизнесе Мода — это такая хитрожопая тварь, что даже не приходит через парадный вход. Она проникает в голову через сторис, под видом вдохновения. Появляется в ленте как «совет от эксперта», а превращается в навязчивую мысль: «А я-то что сижу?». Она не требует — она шепчет. «Все растут, а ты что?» И вот ты уже не пьёшь кофе, а «практикуешь утренний ритуал продуктивности». Не работаешь — «выбираешь баланс». Не следишь за телом — «принял бодипозитив». Не хочешь нанимать сотрудников — «строишь lifestyle-бизнес». Мир стал настолько пропитан объяснениями, что даже лень научилась выглядеть осознанной. Из дома не успел выйти — уже вляпался в очередную «актуальную тему». Каждый второй — эксперт по осознанности, каждый третий — по выгоранию, а каждый первый — просто устал. И вроде ничего плохого в этом нет. Подумаешь, пара десятков ленивых толстожопых мечтателей решили не вставать с дивана — не рухнет экономика. Но потом они начинают сбиваться в стаи. Сначала создают клубы, потом партии, потом комьюнити, потом бизнес-клуб “для тех, кто не торопится, но растёт кратно”. И вроде никто не хотел плохого — а получилось, как всегда: тренд вместо смысла, лозунг вместо мысли. Я долго относился к этому спокойно. Пока не наткнулся на одну фразу, которая вывела из себя сильнее, чем все марафоны желаний вместе взятые: “Твой бизнес должен расти!” Даже не «может», не «имеет потенциал», а ДОЛЖЕН!. Причём желательно «кратно». Это уже не совет — это заповедь. Хочешь быть нормальным предпринимателем — расти. Не хочешь — на скамью подсудимых. И вот тут у меня возник вопрос, который почему-то никто не задаёт вслух: А расти — в чём? Куда? И главное — зачем? Есть ли момент, когда можно честно сказать: “Всё, вырос. Теперь просто живу”? Или это как в спорте — если остановился, значит проиграл? Именно с этого начинается мой сегодняшний рассказ — о человеке, который не захотел расти. Не потому что не смог. А потому что понял: для него бизнес — это не гонка. Это ремесло. А ремесло не обязано масштабироваться. Оно обязано быть честным. https://cio.vlad-a.ru/IupB3SdS9Rj

В чём разница между блогером и автором? Блогер требует лайки, подписки и репосты. Автор — лишь тихо надеется, что ты дашь его книге вторую жизнь: перескажешь другу, процитируешь в чате или просто оставишь закладку - «Было не зря». из диалога… в голове Ты ведь тоже мечтал о работе без начальников? Где нет правок, дедлайнов и токсичных чатов. Где всё честно: тебе платят за результат, а система благодарит за исправленные ошибки. Поздравляю. Ты просто ещё не понял, что уже работаешь там. Если добавить немного пафоса и глянца — получился бы «Духless» Минаева. Если добавить немного философии и LSD — получился бы «Generation П» Пелевина. Но я добавил только планёрки, отчёты и немного выгорания и получился «Календарь». Антиутопия без дронов и революций. Только ты, корпоративная система и календарь, который знает, когда тебе работать, есть и сомневаться. Менеджер мечтал уволиться с «галеры» — и попал в компанию, где увольнение не предусмотрено. Свобода теперь — просто пункт в расписании. 📘 “Календарь” — история о том, как система учится быть человеком, а человек — становится системой. («Черное зеркало» смотрел?) текст на Литрес / Дзен / Литнет / Author Today форматы типа FB2 скачиваются с Литреса 🕤50 минут чтения. Или два совещания, где ты всё равно ничего не решишь.

Цацу

Кто знает что такое ZOOM-менеджер? Скорее всего, это тот кто много конференций в ZOOM проводит? Так я думал сначала… Но ИД Управление персоналом вводит этот термин вместо «зумеров». Почему-то… Зумеры - поколение родившееся с 1990 по 2010. Но дело не в возрасте, а в том, что никто не знает - А что с ними делать? Я, на самом деле тоже не знаю, но остановить от написания статьи на тему - никто не смог (или не захотел) Читабельная версия https://telegra.ph/ZOOM-menedzhery-zachem-vam-zumery-v-komande-i-chto-s-nimi-delat-10-17 Исходник https://disk.yandex.ru/d/q3g1iV_uqBmodw

Интернет, где все говорят — и никого не слышно. Почему соцсети скоро умрут? (Продолжение) Почему это работает В таких мини-группах нет рисков большой соцсети: не заметят, не лайкнут, захейтят, выставят глупым. Там обратная связь гарантирована. Там можно быть самим собой без фильтров, шаблонов и сторис-эффектов. Это маленькие оазисы честности в пустыне контентного шума. Ты можешь рассказать о себе — и быть услышанным. И, кажется, это и есть будущее коммуникаций. Не TikTok с ИИ-аватарками, не метавселенная с NFT-псевдонимами, а вот такие крошечные, локальные, человечные сети. Финал. После смерти соцсетей Соцсети не умрут — они просто станут меньше. Они скукожатся до размеров кухни, гаража, пяти человек в беговом чате. И в этом — их шанс снова стать живыми. Потому что настоящая коммуникация — не там, где миллионы просмотров, а там, где пять человек и внимание. Большие платформы исчезнут не потому, что всем надоело, а потому что мы устали играть. Мы хотим не лайков — а подтверждения, что мы существуем. И если ради этого нужно снова собираться по пять человек — ну что ж, пусть соцсети умрут. Зато мы, возможно, наконец оживем.