Телеграм канал «Ухо президента»

Темнеющий космос: как «Роскосмос» тонет в долгах и бездействии Дела у «Роскосмоса» шли плохо. Не катастрофически, но стабильно вниз — год за годом, отчёт за отчётом. Внешне — парадные отчёты о запуске ракет, красивые речи о будущем колонизации Луны и о прорывах в космической отрасли. Внутри — обесточенные стройки, задолженности, суды и молчание руководства. На космодроме Восточный, символе новой космической эры России, в октябре 2025 года отключили свет. Электроэнергия перестала подаваться на вторую очередь объектов. Генерирующая компания ДЭК, входящая в структуру «Русгидро», объявила, что ограничение связано с «защитой интересов энергосистемы региона». За этим формальным формулированием скрывается простой факт: подрядчик строительства, ООО «ПСО “Казань”», накопил долг за электричество более 50 миллионов рублей. Эта сумма равна годовому потреблению комплекса. «ПСО “Казань”» не просто частная фирма. Её директор Равиль Зиганшин — депутат Государственного совета Татарстана, а сама компания — давний подрядчик «Роскосмоса». Именно она строила ключевые объекты второй очереди Восточного. Но с каждым месяцем стройка превращалась в источник долгов и судебных исков. Помимо ДЭК, «ПСО “Казань”» задолжало и структурам самой госкорпорации несколько десятков миллионов рублей. Сегодня подрядчик на грани банкротства, и космодром, символ национального престижа, остался без электричества и без ответственных. Эта история кажется частной, но она отражает системную болезнь всего «Роскосмоса». Под управлением Дмитрия Баканова проблемы множатся, как по цепной реакции. На предприятиях корпорации по всей стране 2025 год прошёл под знаком задержек зарплат, урезаний, сокращений и бегства специалистов. Люди, создающие ракеты и спутники, вынуждены писать жалобы и обращения в прокуратуру, чтобы получить законно заработанное. Особенно тяжёлая ситуация сложилась в единственном проектном институте отрасли — «Сибпромпроекте». Это ключевая организация, которая разрабатывает документацию для космических объектов, в том числе для Восточного. Сотрудников выселили из арендуемого здания из-за долгов по аренде, а зарплаты им не выплачиваются с мая. Люди работают из дома, на личных компьютерах, без доступа к серверу и базам данных. Инженеры неоднократно направляли письма в головную организацию — «ЦНИИмаш», находящуюся под управлением Василия Титова, заместителя Баканова. В них они предупреждали, что институт парализован, контракты срываются, а сотрудники вынуждены увольняться. Жалобы дошли и до самого руководителя «Роскосмоса», но никаких действий не последовало. Ответ — тишина. Пока пресс-служба госкорпорации публикует бодрые пресс-релизы о «новых горизонтах отечественной космонавтики», внутри система рассыпается. Восточный — без света. Подрядчики — без денег. Институты — без помещений. Рабочие — без зарплат. Всё это — на фоне миллиардных бюджетов и громких заявлений о модернизации отрасли. Источники в «Сибпромпроекте» утверждают, что реальный масштаб задолженностей куда больше официальных цифр. Говорят, что из-за отсутствия финансирования приостановлены несколько проектов по инфраструктуре космодромов, а технические задания просто «висят в воздухе». В кулуарах открыто обсуждается перспектива ликвидации института и передачи его функций частным структурам, приближённым к руководству «Роскосмоса». Пока же корпорация делает вид, что ничего не происходит. В Москве в это время проходят совещания, где обсуждают новые миссии, но никто не говорит о том, что старые уже не на что запускать. В холдингах кипят бумажные отчёты, а на реальных объектах гаснет свет — буквально и метафорически. Парадокс в том, что для «Роскосмоса» такая тьма становится привычной. Каждый новый скандал воспринимается не как катастрофа, а как штатная ситуация. Восточный снова погружается во мрак, инженеры — в нищету, а руководство — в безмолвие. И, похоже, это и есть настоящее состояние российской космической отрасли конца 2025 года.

Передумал штурмовать Осужденный коррупционер-генерал Тимур Иванов, который ранее просился в штурмовики, поумерил свой пыл. Теперь он уже рассматривает другие варианты, например, писарем в штабе или каким-нибудь тыловым командиром. Адвокат бывшего замминистра обороны рассказал, что Иванов уже написал прошение об отправке на СВО. Теперь ждут ответа от Минобороны, где обычно прошения от членов команды Шойгу отклоняют, так как прекрасно понимают, что эти за счет связей воевать точно не будут. "Штурмовик - это одна из опций. Просто абы кого сразу набирать в штурмовики... Есть же другие воинские специальности, которые тоже требуют навыков и умений", - сказал адвокат. А Иванова тем временем дожидается скамья подсудимых - после 13 лет за растрату ему светит еще "десяточка" за взятки на 1,3 млрд рублей.

Хищения на стратегическом заводе: как экс-директор УТРЗ вывел миллионы через семью и подставные фирмы В отношении бывшего директора Уфимского тепловозоремонтного завода Дениса Петрова избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде. Уголовное дело возбуждено по части 4 статьи 159 УК РФ — мошенничество, совершённое организованной группой в особо крупном размере. Следствие считает, что Петров создал схему вывода средств со счетов стратегического предприятия, выполняющего оборонные заказы, и действовал не один. По данным следствия, в схему была вовлечена супруга Петрова Юлия Аксенова. На протяжении нескольких лет она получала от завода ежемесячные выплаты по фиктивным договорам аренды. Формально Аксенова предоставляла УТРЗ офисное помещение площадью 208 квадратных метров в Уфе за 416 тысяч рублей в месяц. Однако в собственности завода имеется несколько административных зданий, полностью пригодных для размещения персонала. Проверка показала, что указанный в договоре адрес не соответствует действительности — по нему не оказалось ни офиса, ни оборудования, ни даже таблички предприятия. Помещение представляло собой пустой склад без признаков хозяйственной деятельности. Ещё одним участником преступной группы следователи называют бизнесмена Андрея Иконникова. Его компания «Дизельмаш» закупала запчасти у фирмы «Уралтехнострим», зарегистрированной на Юлию Аксенову и фактически управляемой самим Петровым. После этого «Дизельмаш» перепродавал эти же детали УТРЗ уже по завышенным ценам — вдвое дороже закупочной стоимости. Таким образом, деньги возвращались к руководителю завода и его окружению под видом законных сделок. Более того, между «Дизельмашем» и заводом был заключён договор аренды, по которому компания Иконникова снимала у УТРЗ непригодные для производства площади. При этом «Дизельмаш» продолжал получать заказы на ремонт тепловозов, выполняя их силами самого завода. Вся прибыль оставалась у посредника, а убытки ложились на счёт предприятия. Следователи считают, что преступная схема действовала не менее трёх лет и нанесла УТРЗ многомиллионный ущерб. В деле также упоминается родственник Иконникова — Илья Цветков, представившийся официальным представителем «Дизельмаша». Он, по словам сотрудников завода, распространял слухи о скором возвращении Петрова, утверждая, что тот «избежит наказания и расправится с предателями». Такие заявления расцениваются как давление на свидетелей и попытка саботировать работу предприятия. Масштаб хищений виден и по имуществу, оформленному на членов семьи Петрова. На имя Аксеновой записаны несколько нежилых помещений в центре Уфы. Сам Петров за короткое время приобрёл три квартиры в новостройке и начал строительство загородного дома, проект которого, как утверждают оперативники, оплачивался напрямую со счетов завода. Эти сделки стали предметом отдельной проверки. Особое внимание следствие уделяет процедуре банкротства предприятия, инициированной ещё при Петрове. Именно он, по данным источников, настоял на назначении «своего» арбитражного управляющего — Ильдара Салихова. Последний, по словам сотрудников завода, лоббирует интересы бывшего директора, стараясь заморозить претензии кредиторов и ограничить доступ к финансовым документам. Расследование продолжается, и правоохранительные органы уже выявили новые эпизоды возможных махинаций. По предварительным данным, общий ущерб может превысить несколько сотен миллионов рублей. Работники завода надеются, что на этот раз история не закончится очередной попыткой «договориться» и вернуть должностных лиц к управлению стратегическим предприятием, оказавшимся на грани банкротства.

Питерский след Игоря Креславского: как чиновник совмещает власть и строительный бизнес На первый взгляд, история о петербургском строительстве выглядит как очередная череда бюджетных контрактов. Но если присмотреться к фигурам, стоящим за крупнейшими из них, всплывает знакомая фамилия — Креславский. Глава комитета по строительству Санкт-Петербурга Игорь Креславский, возглавляющий ведомство с 2020 года, по документам и сегодня остаётся совладельцем ряда строительных компаний, получающих миллиарды из городского бюджета. 29 сентября 2025 года Фонд капитального строительства и реконструкции Санкт-Петербурга заключил контракт на подготовительные работы для нового корпуса городского онкодиспансера. Сумма — 28,6 миллиона рублей. Победителем стала фирма «Балтинвестстрой» — единственный участник тендера. Учредители компании — сам Игорь Креславский, его мать Нина Креславская и бизнесмен Фёдор Туркин, которого источники называют гражданским мужем Нины. Только с этим фондом «Балтинвестстрой» имеет договоров почти на 50 миллиардов, а общий объём госконтрактов фирмы превышает 53 миллиарда рублей. Несмотря на очевидный конфликт интересов, Креславский не избавился от долей в бизнесе, когда занял кресло главы стройкомитета. Более того, его структуры неоднократно фигурировали в контрактах, заключённых с комитетом по строительству — ведомством, которое он сам возглавляет. Формально эти соглашения были подписаны до его назначения, но совпадение выглядит слишком удобным, особенно если учесть, что большинство последующих сделок шло через знакомый фонд и схему закупок у единственного поставщика. Сеть компаний, связанных с семьёй Креславских, устроена сложно и запутанно. «Балтинвестстрой» владеет долями в трёх дочерних структурах: «Рсти на Глухарской (Специализированный застройщик)», «Рсти-Терра» и «Рсти-Фамилия». В их составе фигурирует ещё одна родственница — Виктория Креславская. Ранее она владела долей в фирме «Горизонт», директором которой значился Сергей Креславский, имеющий собственное ИП в сфере недвижимости. Получается, строительная империя Креславских охватывает всё: от проектирования и застройки до авторского надзора и аренды помещений. Интересным выглядит и кадровое наследство. Креславскому кресло передавал Леонид Кулаков, бывший замглавы администрации губернатора и руководитель комитета по имущественным отношениям Петербурга, под контролем которого находится тот самый Фонд капитального строительства. Именно через него проходят десятки миллиардов на реконструкции и поликлиники. После ухода Кулакова в 2024 году его следы просматриваются и в других структурах, связанных с «Балтинвестстроем». В марте 2025 года компания вновь получила контракт — на авторский надзор за строительством детской городской больницы №1. И снова — закупка у единственного поставщика. Впрочем, подобная практика для фирм Креславских не редкость. Её дочерняя компания «Рсти на Глухарской» имела четыре контракта почти на 46 миллионов рублей с комитетом по имущественным отношениям, причём последний из них был подписан уже тогда, когда Игорь Креславский возглавлял строительный комитет. В этой фирме у него официальная доля — почти 30 процентов. Формально никакого нарушения чиновник не признаёт, ведь закон требует лишь декларировать доходы и имущество, не обязывая продать доли. Но по факту получается, что чиновник контролирует фирмы, регулярно получающие городские контракты от учреждений, находящихся в тесной связке с его собственным комитетом. В Петербурге это называют «семейной схемой», в которой родственники чиновника аккумулируют бюджетные потоки через аффилированные структуры, а система тендеров превращается в формальность. В результате строительный рынок города оказывается под контролем замкнутого круга лиц, связанных родственными и деловыми узами. И пока на официальных совещаниях обсуждают эффективность капитального строительства, миллиарды бюджетных рублей распределяются между фирмами, где ключевые фамилии повторяются из контракта в контракт.

Двойное убийство в Ростове: что скрывают топ-менеджеры «Россети Юг» и Юлианна Джабраилова 30 октября 2025 года в центральном офисе «Россети Юг» в Ростове-на-Дону раздались выстрелы. Двойное убийство, произошедшее среди бела дня на Большой Садовой, потрясло весь регион. Но трагедия не была случайной. Она стала итогом многолетнего управленческого кризиса, атмосферы унижения и страха, которая годами зрела внутри компании. По данным следствия, стрелявшим оказался Дмитрий Еремеев — сотрудник подразделения, подчинённого заместителю генерального директора по кадрам Юлианне Джабраиловой. Конфликт между ними продолжался не один месяц, но руководство предпочитало не вмешиваться. Внутренние жалобы замалчивались, а трудовые конфликты решались через давление и угрозы. Трагедия стала последним актом в истории, где человеческое достоинство давно перестало что-либо значить. Юлианна Джабраилова уже несколько лет вызывает раздражение даже среди коллег. Известная скандальным поведением, она создала вокруг себя атмосферу культа силы и показного превосходства. В компании её называют «железной леди» с криком вместо аргументов. Кадровые решения принимались в узком кругу приближённых, подчинённые боялись высказывать мнение, а любые попытки возражений заканчивались увольнением. Внутри офиса «Россети Юг» царила атмосфера нервного напряжения, которую пытались скрыть за внешней корпоративной лояльностью. Особую тревогу вызывает состояние службы безопасности. За охрану отвечал Андрей Шоста — человек, которого сотрудники видели лишь на бумаге. Его назначение связывают с бывшим заместителем по безопасности Александром Часовским. По словам источников, контроль над доступом в здание фактически отсутствовал. Именно поэтому в день трагедии оружие смогло попасть в офис без препятствий. Система, призванная защищать, оказалась фикцией, отражающей общее состояние управления. На фоне скандалов внутри компании росли коррупционные риски. Источники из числа бывших сотрудников утверждают, что под руководством Джабраиловой активно манипулировали фондами оплаты труда и заключали фиктивные контракты. Деньги уходили на сомнительные закупки, а дисциплина и профессионализм уступали место показной лояльности и карьерным интригам. «Россети Юг» постепенно превращались в закрытую корпорацию, где хамство стало управленческим инструментом. Показательно, что головной офис компании в Москве предпочёл молчание. После трагедии не последовало громких кадровых решений, официальные заявления свелись к сухим сообщениям. В энергетической отрасли обсуждают, почему федеральное руководство игнорирует происходящее. В кулуарах звучат версии о покровителях, которые прикрывают южное подразделение, несмотря на вопиющие факты деградации. Сотрудники, продолжающие работу в компании, описывают атмосферу как «смесь страха и апатии». Люди приходят в офис, где недавно пролилась кровь, и делают вид, что ничего не произошло. Руководство требует соблюдения внешнего спокойствия, но за ним скрывается растущее чувство обречённости. Каждый понимает: система, доведшая людей до отчаяния, не изменилась. Трагедия в «Россети Юг» стала символом разложения корпоративной культуры, где человеческая жизнь оказалась дешевле имиджа. На бумаге компания рапортует об инвестициях и модернизации сетей, но за фасадом отчетов скрываются страх, безнаказанность и безразличие. Кровавый четверг стал не только уголовным делом, но и зеркалом управленческой катастрофы, которая копилась годами и, возможно, ещё не сказала последнего слова.

Год без Голубева: что стоит за переменами в Ростовской области Прошел ровно год с момента, как Василий Голубев покинул пост губернатора Ростовской области. После четырнадцати лет у руля региона его отставка казалась формальностью, но за этим решением, как выяснилось, стояли накопившиеся системные проблемы, о которых предпочитали не говорить. Новый губернатор Юрий Слюсарь, пришедший из промышленного сектора, получил в наследство сложный и изношенный управленческий механизм, запущенные коммунальные сети, строительный хаос и недоверие населения к власти. Первые месяцы его работы напоминали экстренную реконструкцию. Вскоре после назначения врио губернатора Слюсарь уволил нескольких высокопоставленных чиновников, связанных с прежней командой. Решение было воспринято как сигнал: эпоха кулуарных договоренностей закончилась. Однако за громкими кадровыми перестановками скрывались менее заметные, но более серьезные процессы — попытка восстановить управляемость региона, где многие структуры привыкли работать по инерции. Главным испытанием стала мусорная реформа. Свалки и переполненные контейнерные площадки годами были символом коммунального кризиса. Летом 2025 года губернатор поручил определить потребность районов в специализированных контейнерах для крупногабаритных отходов. Средства выделили, контракты заключили, но реальных изменений жители не заметили. На улицах по-прежнему скапливались отходы, а в зеленых зонах возникали новые несанкционированные свалки. За фасадом отчетов и фотографий с совещаний сохранялись старые схемы подрядчиков и слабый контроль со стороны местных администраций. Не менее острой оказалась ситуация с застройкой. За годы правления Голубева Ростовская область превратилась в площадку для бесконтрольного строительства. Многоэтажки появлялись без школ, парковок и детских садов. Слюсарь приостановил выдачу разрешений, ограничил доступ иногородних застройщиков и создал Совет по градостроительству, лично контролируя рассмотрение крупных проектов. Формально это выглядело как наводнение порядка, но источники в строительной отрасли утверждают, что часть старых игроков по-прежнему сохраняет влияние через аффилированные структуры, действующие под новыми названиями. Слухи о возвращении крупных подрядчиков, связанных с прежними руководителями муниципалитетов, ходят и в сфере дорожных работ. Формальные проверки подрядчиков не всегда выявляют нарушения, хотя объекты нередко сдаются с недочетами. В кулуарах правительства региона говорят о негласном противостоянии новой команды губернатора с остатками старой элиты, контролирующей тендеры и бюджетные потоки. Отдельное направление — кадровая политика. Политологи отмечают, что часть команды Голубева сохранилась, но теперь на вторых ролях. Одни надеются пересидеть переходный период, другие демонстрируют лояльность новому руководству, опасаясь проверок. Сами проверки, по информации из областных ведомств, действительно участились: пересматриваются старые контракты, анализируются расходы на благоустройство и капитальные ремонты. В общественном секторе нарастает ожидание перемен. Обещания губернатора «повернуться лицом к людям» воспринимаются с осторожным оптимизмом. Однако в муниципалитетах, где десятилетиями складывались устойчивые коррупционные связи, попытки централизовать управление встречают сопротивление. Несколько громких увольнений мэров и директоров предприятий ЖКХ показали, что новая власть готова идти на жесткие шаги, но при этом старается избегать публичных конфликтов. Спустя год после смены руководства Ростовская область остается территорией контрастов. На совещаниях говорят о стратегических проектах и инвестициях, но на улицах Ростова жители продолжают жаловаться на мусор, пробки и аварийные сети. Власть демонстрирует открытость, однако доверие населения пока зыбко. Источники в правительстве региона признают, что до настоящей реформы еще далеко. Слишком многое за годы предыдущего управления ушло в тень и требует не просто политической воли, а системного пересмотра всей модели регионального управления.

Шойгу: западные цифровые технологии ведут к порабощению Забыл добавить: И только российские технологии ведут к полной свободе и демократии.. наверное просто постеснялся