Меня пригласили на конференцию, где я должен буду сказать что-то о том, как православная Литургия (не) помогает в ситуации травмы.
То, что сама она — Литургия, проведённая небрежно, равнодушными и жестокими людьми, — может быть источником травмы, мы все знаем.
А бывает иначе? Я уже нашёл много примеров, но слабость моей аргументации в том, что я опираюсь лишь на те Литургии, которые совершаются при моём участии.
Я пытался найти какие-то прошения, которые помогали бы справляться с катастрофой внутри самого себя. Хотел привести прошение о том, чтобы Бог «избавил нас от всякой скорби, гнева и нужды». Но ведь это прошение очень двусмысленно сформулировано. Что за гнев имеется в виду?
Ὑπὲρ τοῦ ῥυσθῆναι ἡμᾶς ἀπὸ πάσης θλίψεως, ὀργῆς, κινδύνου καὶ ἀνάγκης τοῦ Κυρίου δεηθῶμεν.
Ѡ҆ и҆зба́витисѧ на́мъ ѿ всѧ́кїѧ ско́рби, гнѣ́ва и҆ нꙋ́жды, гдⷭ҇ꙋ помо́лимсѧ.
Щоб визволитися нам від усякої скорботи, гніву, небезпеки та недолі, Господу помолімось.
Кажется, здесь речь идёт о гневе Божием, не так ли? Пусть кары Господни, а также нищета, стеснение и скорби обойдут нас стороной?
Кажется, прошение можно рассматривать в двух горизонтах: богословском (о гневе Божием) и терапевтическом (о человеческом опыте гнева как части травмы). Так было специально задумано.