Страх насилия и Зигмунд Фрейд Ч.2

«Современное воспитание грешит кроме того и тем, что не подготавливает молодежь к агрессивности, обрекает стать ее жертвой. Воспитание выпускает юношество в жизнь со столь неверной психологической ориентацией, как если бы полярную экспедицию снаряжали летней одеждой и картами верхнеитальянских озер. При этом очевидно злоупотребление этическими требованиями. Их суровость не многим бы вредила, если бы воспитатель говорил: “такими люди должны быть, чтобы стать счастливыми и делать счастливыми других; но нужно считаться с тем, что они не таковы”. Вместо этого молодежи твердят о том, что все остальные держатся этических предписаний, а потому добродетельны. Этим обосновываются требования, чтобы и молодежь сделалась такою же», — пишет Фрейд.

Эти строки очень сильно резонируют с тем, что я думаю последние 2 года, наблюдая, как бессильны рассуждения многих моих современников о гуманизме и этике во время массовых убийств войны. Я не могла объяснить явно не адекватное реальности размышление и поведение только глупостью, это слишком простой ответ, да и к тому же «заклинатели ненасилия» часто довольно развитые и образованные люди. «Культурные люди», — подсказывает мне доктор Зигмунд.

Да, думаю, личности, в которых культурный запрет на агрессию побеждает, становятся идеальными членами развитых обществ. В то же время они не адекватны реальности, в которой культура в людях побеждена «первичным импульсом» агрессии — или по крайней мере, подчинена ему: в мире жестоких садистов, тиранов и автократов, манипуляторов, нарциссов итд. Воспринимая запрет на насилие как страшное священное ненарушимое табу, подобно фанатичным религиозным догматикам, они повсюду трясут своим страхом убийства, не в силах логически обосновать запрет на насилие в ситуации даже самозащиты, борьбы за права, за власть, против тирании и тд.

Они могут защищаться культурой — прятаться в ее работающих институтах, например. Но они не могут защитить культуру. В конце-концов, крупнейшую какую-никакую, а демократию построили именно убийцы, боровшиеся сначала за свою независимость, а потом и друг против друга, с оружием в руках (я про США, если что). Желание «быть хорошими и не быть убийцами» парализует таких «культурных людей» на бессознательном уровне: я думаю, этот страх относится в первую очередь к их собственной плотно закупоренной в бессознательном агрессии, которую они боятся в себе увидеть — так, как и завещала культура.

Я же отношу себя к «мирным людям» по Генриху Гейне, который сказал так: «Я человек самого мирного склада. Вот чего я хотел бы: скромная хижина, соломенная кровля, но хорошая постель, хорошая пища, очень свежее молоко и масло, перед окном цветы, перед дверью несколько прекрасных деревьев, и, если господь захочет вполне осчастливить меня, он пошлет мне радость – на этих деревьях будут повешены этак шесть или семь моих врагов. Сердечно растроганный, я прощу им перед их смертью все обиды, которые они мне нанесли при жизни. Да, надо прощать врагам своим, но только после того, как их повесят».

Зигмунд Фрейд считал, что у культуры нет выхода из конфликта «Сверх-Я» и «Оно», так как целые общества нельзя пропсихотерапевтировать так, как можно отдельного человека. Но коллективная соцсетевая психотерапия тогда ещё не существовала, так что может быть, шанс выйти на новый уровень у нас есть.


Спасибо тем, кто поддерживает блог «Настигло»!

Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265

Страх насилия и Зигмунд Фрейд Ч.1

«Вопрос судьбы рода человеческого зависит от того, удастся ли развитию культуры обуздать человеческий первичный порыв агрессии и самоунитожения, нарушающий сосуществование людей. …люди так далеко зашли в своем господстве над силами природы, что легко могут уничтожить друг друга вплоть до последнего человека. Люди это знают, и отсюда — значительная часть их теперешнего беспокойства, несчастья, их тревожных настроений», — такими словами в 1929 году закончил Зигмунд Фрейд свой трактат «Недовольство культурой».

В этом тексте он переносит психоаналитический взгляд с индивида на человеческую цивилизацию, чтобы попытаться объяснить природу чудовищных событий Первой Мировой войны, когда люди выдвинули против людей первые технологии массового механизированного убийства от танков до отравляющих газов. Во так внезапно отец наш Зигмунд оказался нам как никогда ранее близок по впечатлению от человечества.

Фрейд утверждает, что ни индивидуальная свобода ни индивидуальное счастье не являются целями культуры, так как культура как раз ограничивает нас в удовлетворении наших позывов, делая менее свободными и менее счастливыми. Она ставит на первое место объединение людей для совершения дел, которые доступны только большим коллективам людей (технологии, освоение природы, управление итд). Поэтому культура запрещает как свободное проявление агрессии, которая разрушает связи между людьми, так и свободное удовлетворение жажды наслаждений, которое замыкает человека на самого себя и на объект удовольствия, изолируя его от объединения с другими людьми. Культуру он ассоциирует со «Сверх-Я».

С другой стороны, подавленные «первичные импульсы» агрессии и жажды удовольствий невозможно уничтожить, они часть природы человека («Оно»). Культура притесняет их, не давая им проявляться вообще или ограничивая их проявление, «вытесняя» эти импульсы из поля культурного в область общего бессознательного. Там они медленно варятся и булькают, периодически прорываясь в культурное поле «запретными» действиями, вызывая у людей переживание коллективного ужаса, отвращения и вины (потому что каждый человек, даже если ничего ужасного не делал, знает, что он — такой же, и тоже бы так мог, а иногда и хочет).

Между молотом требований «Сверх-Я»-культуры и наковальней «Оно»-страстей человечество («Я») постоянно терзается общекультурным неврозом из-за подавления желания наслаждений и общекультурной виной за «некультурные» импульсы и помыслы. Ни одна сверхсила победить не может, а людям остается несчастье и неудовлетворенность.

Фрейд разбирает одни из главнейших постулатов современной западной христианской культуры: «Возлюби ближнего, как самого себя» и «Возлюби врага своего» — как попытку культуры уничтожить драйв агрессии. Но в этом разрезе культура и жизнь расходятся, если внимательно понаблюдать. То, как «надо» относиться к ближним согласно подобным святым истинам, вовсе не то же самое, как люди действительно относятся друг к другу.

[продолжение в следующем посте]

Иерархия кризисов

Ситуация войны отличается от простого неблагополучия. Жизнь в бедности может быть серьёзным стрессовым фактором, но в каждом неблагополучии есть своя стабильность. Неопределенность в спокойные времена принимает довольно конкретные формы: мы тревожимся о вполне понятных и довольно предсказуемых вещах (закончатся деньги, выгонит арендодатель, не смогу устроиться на работу лучше, снова макароны есть без сыра и тд). А в ситуации войны любой порядок может разрушиться за считанные минуты или часы. И речь о порядках всех уровней.

Во время войны материальные порядки хрупки: разрушения, смерти. Это всё понятно. Но нематериальные порядки во время мировой войны автократий с демократиями в условиях кризиса последних — хрупки даже больше. Понятие законного, справедливого, преступления и добродетели, героев и предателей, полезного и вредного, своего и чужого — всё не гарантировано. Не гарантировано, что ты не погибнешь. Но кем ты окажешься, будучи живым, — не гарантировано ещё больше. Во время такой мировой одновременно горячей (кинетической) и холодной (информационной) войны невозможно уцепиться за привычные в спокойное время опоры вроде «кто я?» — ты долго ещё не сможешь ответить на этот вопрос.

Слава богам и десятилетиям странных и порой стремных духовных практик, в такие моменты я снимаю своё «я», как костюм, и вешаю его на плечики, чтобы он не помялся. Кто я — давно не важно. Идентичности — это наряды благополучных времен. Вместо них я беру в руки инструменты, шоб вкалывать: навыки, которыми я владею; компетенции, которыми я обладаю; отношения, которые я выстраиваю — материи, которые куда сложнее разрушить, чем физический мир, нашу картину мира или самого себя.

С точки зрения функциональной, жизнь — это череда проблем и задач, требующих решения. И на мой взгляд, во времена таких тотально экзистенциальных ситуаций неважно, кто ты (кем себя чувствуешь). Важно — можешь ли ты решить эти проблемы и задачи. В этом смысле у большинства из нас больше общего с амебой, которая тянется навстречу свету и пище, чем с актером, которому нужно сыграть роль.

Выжить — не значит сохранить только факт своего существования, но и вырасти, укрепиться и, при доживании до благоприятных раскладов, иметь возможность заняться размножением (будь то семейное гнездование или роды новых произведений и проектов). Для этого важно увеличивать свои ресурсы — то есть те силы и средства, которые мы имеем для решения своей проблемы выживания и роста. Это позитивный замкнутый круг: как только мы решаем самые насущные проблемы, мы освобождаем или приобретаем какой-то ресурс; а новое количество ресурсов способно решить новый уровень проблем — и так далее.

В любой непонятной ситуации — решай задачи, которые решаемы, и увеличивай всеми доступными способами ресурсы: учись новому, будь полезен людям, заводи взаимозависимые приятные отношения, — и так по кругу.

Бывает, что ответ на вопрос «Кто ты?» не так важен по сравнению с ответом на «Что ты умеешь?», ведь в ситуации кризиса можно неожиданно всплывать на самых неожиданных своих навыках, которые не всегда можно по достоинству оценить, если зацикливаться на своей идентичности. Например, когда всерьез думаешь «а писатель ли я?», «достойна ли я оказывать медицинскую помощь?», «да кто я такая, чтоб мне прислали донаты?» итд — нет ресурсов ни писать, ни спасать жизни, ни заниматься фандрайзингом.

В ситуации экзистенциальной угрозы или экзистенциального кризиса вполне разумно временно сбросить с воза груз проблемы кризиса идентичности и обратить внимание на функционал жизни. Со временем из почвы накопленных ресурсов и вырастут новые ощущения самого себя, органичные и не требующие громких устных доказательств. Это произойдет как раз тогда, когда что-то устаканится и можно будет наконец снова надеть отложенный костюм и первый раз за долговое время сказать: «Здравствуйте, я — …».


Спасибо тем, кто поддерживает блог «Настигло»!

Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265

Готова консультировать новых клиентов!

Я расширяю свою консультативную работу. Хотела сначала написать «возобновляю», но всё это время я консультировала нескольких постоянных клиентов. Иногда переносила из-за обстрелов — но работала! Теперь я готова расти.

Что такое работа со мной?

Это 90-минутные онлайн встречи, которые я конспектирую и высылаю структурированные конспекты с заданиями, чтобы вы могли лучше запомнить материал, попрактиковаться и «пересмотреть» сессию в любое удобное время.

Моя рідна мова російська. Але я володію українською на середньому рівні, який дозволяє мені спілкуватися з людьми, що готові вибачити мені помилки у наголосах та деякі русизми. Я готова займатися з вами вашою рідною мовою. Для українців я зроблю знижку 30%.

Кому будет полезно?

Если, несмотря на ваши успехи, вы не чувствуете свою жизнь полностью «своей» и хотите изменить её, но не знаете, с чего начать. Или волей судьбы уже находитесь в ситуации перестройки и вам нужен партнер, чтобы оседлать эту волну. Или вы переживаете кризис смысла и целей, потому что что-то изменилось. Или чувствуете, что не хватает веры в себя и поддержки для реализации идей и амбиций.

Что мы делаем?

Я помогаю работать с вопросами «кто я?», «кем я хочу быть?», «зачем я живу?» и «что я хочу дать миру?». Мы вместе ставим цели, разрабатываем стратегии их реализации, и при необходимости я поддерживаю вас на пути. Я называю себя «экзистенциальный коуч» и «фасилитатор трансформаций», за последние два года мне стали очень близки темы экзистенциальной угрозы, кризиса и посттравматического роста. Если совсем просто (хотя это совсем не просто), я помогаю по-новому думать о себе и о том, что вы делаете.

Почему это не психотерапия?

Я не психотерапевт. Я использую свои знания из психологии и психотерапии, а ещё — из философии, психологии, практик осознанности, науки о работе мозга и из опыта преподавания.

В большинстве направлений психотерапии вы больше занимаетесь чувствами и отношениями, со мной — мышлением и планированием. В КПТ вы занимаетесь мышлением, чтобы привести действия до заданных вами целей, со мной — чтобы расширить своё представление о возможных целях. В психотерапии вы сосредоточены на настоящем с анализом прошлого, со мной — на будущем с анализом настоящего. Ваша задача в психотерапии — научиться слышать себя, понимать и принимать. Ваша задача со мной — научиться работать над над своими идеями, их воплощением, своей профессиональной и социальной реализацией.

Моя работа часто пересекается с психотерапевтической, мне удобно «отсылать» некоторые вопросы вашему психотерапевту. Уже знакомые с психотерапией получат от работы со мной больше. Если вы сомневаетесь, советую выбирать психотерапию, а не работу со мной.

Кому не нужно ко мне?

Людям, которые не понимают, что с ними происходит, не могут контролировать свои эмоции и/или страдают от своего деструктивного поведения. Вам прежде всего стоит посетить других специалистов.

С кем я не буду работать?

Я не буду работать с россиянами, находящимися на территории РФ, как в связи со сложностями с оплатой, так и из-за небезопасности для них. Также не буду работать с россиянами без выраженной гражданской позиции и с любыми людьми, которые поддерживают военную агрессию России.

Сколько стоит?

Средняя стоимость 90 минут + конспекта — 120$. Окончательная цена зависит от запроса, сложности, количества необходимых сессий и их частоты. Если это не вписывается в ваш бюджет, но вы готовы работать в группе, рекомендую всё равно оставить заявку. Может быть, чуть позже реализуем и такой формат.

Как ко мне попасть?

Я буду набирать клиентов постепенно, очереди неизбежны, поэтому я попрошу вас оставить заявку, заполнив гугл-форму на русском или українською мовою (в соответствии с предпочитаемым языком работы).

Баобаб Ч.2

К концу 2022 во время почти еженощных российских обстрелов шахедами и ракетами я стала адаптироваться, начала делать упражнения, старалась есть по режиму и, насколько это возможно, меньше суетиться во время обстрелов, чтобы не портить себе сон. Котик очень поспособствовал: Кафка чутко реагировала на моё состояние и была спокойна во время обстрелов, если бы спокойна я. Когда бабушка начала постепенно уходить, сон пропал вообще, так как она очень буянила именно по ночам — тогда уже не только здоровье, уже все обстрелы стали до лампочки. Представлять, как всё сейчас закончится одним большим взрывом для нас всех стало даже как-то душеспасительно.

В 2023 году чекпойнтом стали полтора месяца обстрелов в мае-июне, когда массированные обстрелы случались через ночь, но из-за тревог мы плохо спали каждую. Всё ещё не отпускали представления о «нормальной» и «ненормальной» жизни: я хуже ела, хуже спала даже при возможности и перестала ходить в зал спустя всего месяц занятий. Это логика мирного времени: если планы пошли прахом — ну хай воно горить, потом само наладится. На войне само не налаживается ничего, может становиться только хуже — если ты не борешься за каждый сантиметр. У меня тогда начались какие-то адовые проблемы с желудком, потому что ЖКТ сильно реагирует на хронический стресс, будучи тесно связанным вагальным нервом с нервной системой.

Я тогда выработала формулу: не помогай врагу себя убивать — это тупо. Декадентство и трансгрессия — удел мирной жирной скучной жизни. Единственный способ жить для человека в ситуации постоянной опасности — быть максимально сильным, здоровым по возможности, а также умным. Выкиньте ваш постмодернизм, возвращайте античность кек. Я сказала воображаемым россиянам из армии рф: дырка вам от жопы, а не мои страдания — и пообещала себе, что именно на войне, а не в каком-то далеком светлом будущем, я буду максимально здоровой, стабильной и сильной.

Прошел почти год. Режим сна у меня теперь, как у прядочного школьника: я рано ложусь, глубоко сплю, не волнуюсь даже от взрывов и при первой возможности засыпаю обратно. В моем рационе белка на целого маленького бодибилдера, и я могу поднять своего мужа становой тягой (теоретически). Но самое главное — война больше не может так просто сбить меня с пути, прервать мою работу, поломать мои цели, нарушить концентрацию. Я — не просто вцепившийся в землю баобаб, я нахрен арденский конь, тянущий свою повозку день за днем, шаг за шагом, не смотря ни на что.

Я бы так и написала в своем резюме: я арденский конь, прошедший войну. Только бы пройти войну, да.

Однажды в начале 2022 года я писала, что у меня развалилась Пирамида Маслоу. Спустя два года могу констатировать, что строительство пирамиды, хотя идет из подручных средств, имеет претензию на монументальность. Вряд ли дело дойдет еще до гигантского Сфинкса. Хотя… дайте мне ещё пару лет. Кафка будет позировать.

Спасибо тем, кто поддерживает блог «Настигло»!

Подписаться на Патреон
Binance Pay ID 384598265

Баобаб Ч.1

У меня никогда не было резюме. Но если бы было, я бы раньше никогда не написала бы в нем «стрессоустойчивость». Нет, я, конечно, не падала в обморок ни от дедлайнов, ни от необходимости бежать за автобусом при -30 в гриндерсах со стальным стаканом и с уже не чувствительными к прелестям жизни пальцами. Никогда не считала травмой развод родителей и всегда с радостью была готова сдавать какие-нибудь экзамены.

Но стрессов — в моем понимании — я старательно избегала: учиться шла только туда, куда (и тогда, когда) хочется; бросала, когда разонравилось; брала только работу по душе: отказывала неприятным заказчикам и гордо жрала пустые макароны; не стеснялась говорить «нет» и «пошли на хуй»… Мне всегда казалось, что можно сказать «нет» всему на свете. Но «нет» оказалось невозможным сказать войне: она уничтожит твоё «нет», если твоё «нет» не заряжено боевыми.

Война оказалась моим первым нанимателем. У меня постоянный рабочий график (обстрелы в 4-5 утра, сутки через трое, частые отпуски); и соцпакет (жильё с видом на летящие с востока шахеды и корпоративный часами стоящий перед мостом поезд метро во время воздушной тревоги); и соблюдение мой прав (регулярный взлет МиГа, чтобы я не перетрудилась в спортзале, из которого меня выгонят; а также частые больничные от расстройства сна после постоянных ночных бомбежек). Война жесткая начальница. Она может крушить всё, над чем ты старалась — и скорее всего, камня на камне не оставит. И не шутят, когда говорят, что она может оторвать голову (упс, это уже слишком или ещё не совсем?). Я бы не сказала, что у нас очень здоровый коллектив на работе: одни переработки чего стоят — но война умеет заставить нас работать так, будто бы мы сами этого хотели. Ладно, я увлеклась метафорой.

Может быть, я не была стрессоустойчивой раньше. Но за эти два года уровень моей устойчивости вырос настолько, что я не камень, не гора, не дуб — а просто нахрен баобаб. Я делаю этот вывод на основе своих экспериментов с телом за эти два года.

Без работы над телом, по моему мнению, невозможна работа над психикой, потому что нет никакой висящей в пустоте психики: ваша личность не висит на гвоздиках ваших установок и рассуждений в пустоте, она — продукт нервной системы. А нервная система — это интегральная часть тела, то есть система, которая пронизывает тело сверху донизу и опосредует огромное количество процессов (и подвергается их влиянию).

В начале 2022 года от страха и круглосуточных обстрелов у меня изменилась осанка: плечи поднялись вверх и «застряли» в положении, будто бы я все время готова вжать голову в них от звука взрыва. После заточения в темных укрытиях месяцами я была одновременно слабой и деревянной — такой негибкой я не была никогда в своей жизни!

[продолжение 🔽]