Не только 10 сталинских ударов: о каноне ВОВ и месте поражений в нём
У Великой Отечественной войны, как и любого другого конфликта, существует свой канон из событий и личностей, о которых знают и помнят больше всего. Под «каноном» я имею в виду набор сюжетов, которые присутствуют в «популярном» знании – о них пишут книги, снимают фильмы, делают игры, они присутствуют в образовательных программах и музейных экспозициях, их героям ставят памятники. Есть общий национальный канон, есть ассоциированные с ним региональные каноны с собственной спецификой.
Сюжеты вне канонов чаще всего не являются «запретными» в буквальном смысле. Они тоже отражены в литературе и искусстве, просто о них знают куда меньше людей: либо профессиональные исследователи, либо дотошные любители истории.
За 80 лет национальный канон о Великой Отечественной неоднократно менялся. Такие судьбоносные вехи, как Москва, Сталинград и Берлин вошли в него сразу, а вот Брестскую крепость, например, стали канонизировать лишь с начала 1950-х гг. и окончательно утвердили к середине 1960-х гг. Битва за Новороссийск была включена в канон в годы правления её непосредственного участника Брежнева и исключена после его смерти. «10 сталинских ударов» – наступательные операции 1944 г., то появлялись, то исключались в зависимости от государственного и общественного отношения к фигуре Сталина.
В течение последних 15 лет в канон оказалась включена битва за Ржев, которой не было в советском популярном рассказе. Тут стоит похвалить современную российскую политику памяти, которая в отличие от советской не боится канонизировать в том числе и неудачи Советского Союза (Ржев был взят лишь с четвёртой попытки).
С памятью о поражениях СССР разговор вообще отдельный. В советские годы в каноне были отмечены первые месяцы «Барбароссы» и операция «Блау», всё-таки без них не был возможен разговор о последующих победах. В постсоветский период появилось широкое знание о других неудачах до «коренного перелома» – о четырёх безуспешных попытках прорвать блокаду Ленинграда, Демянском котле, уже упомянутом Ржеве, Второй и Третьей битвах за Харьков, крахе Крымского фронта.
Впрочем, до сих пор относительно малоизвестными с точки зрения «популярного знания» остаются неудачи во второй, «наступательной», половине войны. Я снова подчеркну выражение «популярное знание», так как для специалистов и исследователей никаких секретов тут нет.
Много ли вы слышали, например, об операции «Полярная звезда» – безуспешной попытке окончательно снять блокаду Ленинграда ещё в феврале – апреле 1943 г.? Или о том, что освобождение Минска планировалось одновременно с освобождением Киева в первой половине ноября 1943 г.? Однако наступления с октября 1943 по март 1944 г. окончились неудачами или ограниченным продвижением, так что освобождение Беларуси состоялось лишь в результате «Багратиона» в июне – июле 1944 г.
После снятия блокады Ленинграда в январе 1944 г. советские войска устремились к Нарве с целью приступить к освобождению Эстонии. Однако в феврале советское наступление было остановлено, и в итоге немцы успешно обороняли Нарву вплоть до конца июля.
В мае 1944 г. немцы успешно ликвидировали советские плацдармы на Днестре, в результате чего Ясско-Кишинёвская операция произошла не одновременно с «Багратионом», а лишь в конце августа. О малоизвестном у нас, но широко известном в Финляндии сражении при Тали — Ихантала в июне – июле 1944 г. я упоминал в одном из предыдущих постов. Первая попытка взять Восточную Пруссию была предпринята ещё в октябре 1944 г., но успехом увенчалось лишь второе наступление уже в январе – апреле 1945 г.
Нежелание акцентировать внимание на поражениях естественно, но важно помнить и о них. Во-первых, это ценное историческое знание само по себе. Во-вторых, дань уважения сражавшимся и погибавшим там советским воинам. В-третьих, прививка от мифов, причём как «разоблачительных» (вроде вымышленного нежелания советского руководства вовремя деблокировать Ленинград), так и «шапкозакидательных» (вроде игнорирования, насколько борьба была тяжела, а успех не гарантирован даже в конце войны).