Телеграм канал «Стальной шлем»

​​🇩🇪Германия – это не только машины, пиво и Гитлер. Это древняя история и богатый язык, который подарил нам сотни заимствований. Смотрите сами: • Генеральские котлы; • Откуда Петр I привез руль? • Земля носящих стальные каски; • Почему мы обращаемся друг к другу на «Вы»? БундесБлог – это юмор, история и лингвистика. Здесь каждый найдет что-нибудь интересное👇 Подписывайтесь, залипните на пару часиков – @bundesblog

Как классовая борьба аристократов подорвала способность Германии вести войну и стала причиной роста послевоенного ресентимента В общественном сознании прочно укоренилось мнение, что причины роста ресентимента в Веймарской Германии были связаны с репарациями и военными долгами кайзеровской империи. Они породили глубокую озлобленность и желание отомстить обидчикам, заставивших немцев жить в условиях нищеты и оккупации войсками Антанты. Граждане так вообще думали, что всё дело только в репарациях, а не в военных долгах, хотя у империи на выплату процентов по долгам во время Первой мировой войны уходило около 90% доходов казны. В целом — этот взгляд правильный, но можно копнуть немного дальше и увидеть более глубокие причины. Для этого хочу обратиться к немецкому историку Ульриху Герберту. Он пишет, что Германия могла финансировать войну тремя способами: налоги, займы и эмиссия. Самый надежный и безопасный способ (если это так можно назвать) — налоги. Но там была проблема, связанная с противодействием этим инициативам со стороны консервативных элит. В 1908 году канцлер Бернхард фон Бюлов представил в Рейхстаге законопроект налоговой реформы. Основная цель законопроекта заключалась в перераспределении налогового бремени с низших слоёв населения на более обеспеченные через введение прямых налогов (подоходный налог, налог с оборота и налог на наследство). Законопроект столкнулся с сопротивлением в Рейхстаге, особенно со стороны консерваторов и католиков, которые входили в так называемый «Блок Бюлова», состоявший из аристократии, аграриев, национал-либералов и партии Центра. Введение этих налогов било по интересам земельной аристократии и аграриев. Они выступали за повышение импортных пошлин и снижение налогов, в то время как либералы стояли на противоположной позиции. Как пишет Герберт, Поскольку консервативные лоббисты торпедировали любой проект современного законодательства о подоходном налоге, дифференцирующий налоговое бремя в зависимости от дохода и объема собственности, Германия вступила в войну без надежной основы для налоговых поступлений. Собственно, германскому правительству пришлось прибегать к военным займам и эмиссии. Это запустило процесс инфляции и роста объема государственного долга. После поражения на истощенную немецкую экономику наложилась необходимость делать выплаты по репарациям, что усугубило ее положение и привело к кризису 20-х годов. Однако основы такой кризисной ситуации заложила бескомпромиссная позиция земельной аристократии и аграриев, не желавших реформировать налоговую систему империи и отстаивавших свои собственные групповые интересы. Этот кейс будет смотреться еще интереснее на фоне довоенных призывов консерваторов бороться с социал-демократами, которые, по их мнению, боролись за классовые, а не за национальные интересы. Получается , что именно классовая борьба аристократов стала одной из причин финансового краха кайзеровской и Веймарской Германии. Соц-демы как раз отбросили классовые интересы, поддержали войну и пошли на компромисс с правительством. Херберт, Ульрих (2024). История Германии в XX веке. Том I. Новое литературное обозрение 📱 Доступ к комментариям и к чату можно получить по этой ссылке А.Т. #комментарий ❤️  Подпишись на Political Animals

Историческая политика по-мексикански По результатам доклада на конференции в Пекине хотелось бы поделиться некоторыми соображениями о том, как современное мексиканское государство формирует свой концепт национальной истории и пытается применять его в политике. Начать стоит с того, что не даром, с легкой руки Энрике Краузе, бывшего президента Лопеса Обрадора окрестили "президент-историк". Такой концентрации исторических отсылок в публичной риторике в Мексике не видели давно. Однако, Краузе лукавит, когда обвиняет Обрадора в "политизации истории" — историю политизировали, политизируют и политизировать будут все, всегда и везде. Conditio sine qua non. Дьявол, конечно, кроется в деталях. Период 2000—2018 гг. стал своеобразным временем исторической дезориентации. С приходом к власти оппозиции появилась куча работ "консервативного" толка, главным посылом которых было то, что национальные герои не такие уж и герои, а злодеи — не такие уж и злодеи. Однако, расцвет ста цветов в публичной репрезентации истории привел к тому, что ответы на вопросы "кто мы?", "откуда мы?" и "зачем мы?" стали обывателю не очень понятны. Дело осложнилось глубоким социальным и экономическим кризисом, при котором на такие вопросы лучше иметь готовые ответы. После того, как в 2018 г. маятник качнулся в обратную сторону, от двухпартийной системы к политике однопартийного доминирования, история логично последовала общему тренду. И это не случайно: потерянному мексиканцу, по мнению новых властей, нужно было дать понятные ответы на вышеприведенные вопросы. И устами президента их стали давать. Кто мы? Мы наследники великих героев нации. Откуда мы? Мы родились из борьбы угнетенных против колониализма. Зачем мы? Мы боремся за справедливость. Лопес Обрадор построил довольно занятный диалектический нарратив, в котором мексиканская история развивается от кризиса к кризису, от трансформации к трансформации. Поборолись за справедливость в Войне за независимость — получили независимость, но без справедливости. Поборолись за Реформу против армии и церкви — получили чуть больше справедливости. Поборолись против Порфирио Диаса в Революцию — получили много справедливости, но наследники все испортили. И вот теперь, во время Четвертой трансформации, мексиканцы продолжают бороться за справедливость, теперь мирным путем. Занятная деталь: Обрадор чуть ли не целиком и полностью следует концепции героических личностей Карлейля. Народ сам за себя постоять не может, ему нужен великий лидер, который как мессия "свалится с неба" (он буквально так сказал про Франсиско Мадеро). Естественно, фигура великого лидера проецировалась на самого президента, который всецело отдал себя народу. В таком формате история доносится народу: устами президента, который вел на всю страну "краткие уроки истории" (cápsulas de historia). Задача государства и президента как его олицетворения проста: воспитывать народ. Воспитание народа — это основная функция истории. Именно в ней содержатся все примеры героизма, добродетели и морали, на которые должны ориентироваться и народ, и политики, как его представители. Есть ли у народа голос в истории? Нет, народ всегда выполняет пассивную функцию поддержки или отказа в поддержке. Мадеро не стал опираться на народ — народ не защитил его от Уэрты. Карденас опирался на народ — получил любовь и поддержку во всех начинаниях, даже в национализации нефтянки, стоившей Мексике серьезного кризиса в отношениях с США. Такой вот мексиканский Покровский: публичная история в Мексике снова стала "политикой, опрокинутой в прошлое". Хорошо ли это? Скорее нормально. Как я уже сказал выше, этим занимаются все, всегда и везде. Вопрос в том, насколько это влияет на академическую, экспертную историю, у которой задачи отличаются от "воспитания народа". В случае Мексики исторический опыт подсказывает, что скорее всего примерно никак. Разве что финансирование кому-нибудь порежут. Иван Косиченко Para todo mal

​​«Политфак на связи» продолжает рассуждения о демократизациях партийных режимов. Опираясь на эмпирические данные, он указывает, что партийные автократии подобно монархиям в среднем «живут» дольше персоналистских или военных диктатур. Александр вспоминает пример Институционально-революционной партии (ИРП) в Мексике, которая непрерывно правила страной с 1929 по 2000 гг., хотя другие политические силы не были запрещены и даже участвовали в выборах. Впрочем, правящая партия активно использовала административный ресурс, а также вбросы и фальсификации, так что длительное время выборы никак не подрывали партийную монополию. Подробнее об этом можно прочитать в работе «Voting for Autocracy: Hegemonic Party Survival and its Demise in Mexico». ИРП была создана, чтобы объединить многочисленных каудильо – победителей Мексиканской революции 1910-х гг., предотвратить гражданскую войну между ними и не допустить возникновения единоличного диктатора. С этой задачей ИРП блестяще справилась: на протяжении 71 года партия сдерживала персоналистские амбиции президентов, которые могли править лишь один шестилетний срок, а затем уходили в отставку. Впрочем, уходящий глава государства имел привилегию определять своего преемника – эту практику называли «dedazo» (букв. «указание пальцем»). Ещё одним обоснованием непрерывного правления ИРП являлась социально-экономическая модернизация, которая до поры до времени примиряла с авторитаризмом большую часть мексиканской интеллигенции. Перелом случился в 1968 г., когда армия расстреляла демонстрацию левых студентов в Тлателолько, после чего часть интеллигенции отшатнулась от режима. ИРП начинала как социалистическая партия левых популистов, но со временем всё больше правела и в результате масштабного экономического кризиса 1980-х гг. окончательно сдвинулась в сторону неолиберальных рыночных реформ. Идейный кризис привёл к расколу – выходу левого крыла во главе с сыном одного из бывших президентов по фамилии Карденас, который самостоятельно пошёл на выборы 1988 г. В итоге путём массовых вбросов и фальсификаций кандидату от ИРП натянули победу с результатом в 50% – самым низким за всю историю режима, тогда как Карденас официально набрал 31%. Споры идут лишь о том, была ли победа украдена у оппозиционера, или правящая партия всё же обошла его, набрав относительное, а не абсолютное большинство. Экономический и идеологический кризисы 1980-х гг. снизили терпимость к коррупции ИРП и усилили оппозицию. Христианские демократы стали побеждать на региональных выборах, а радикальная часть левых в 1994 г. подняла Сапатистское восстание в штате Чьяпас. С одной стороны, оно позволило ИРП победить на выборах 1994 г. в качестве гаранта «стабильности», но с другой вынудило согласиться на реформу избирательного законодательства, чтобы умиротворить оппозицию и не допустить её радикализации. В итоге в 1997 г. ИРП впервые лишилась абсолютного большинства в Палате депутатов. На президентских выборах 2000 г. партия отказалась от «dedazo» и провела праймериз, но это не помогло – новым главой государства был избран христианский демократ Винсенте Фокс, который завершил эпоху 71-летнего режима однопартийной гегемонии. Впрочем, ИРП никуда не делась и ещё 20 лет оставалась важным игроком демократической мексиканской политики. Более того, с 2012 по 2018 гг. её представитель Энрике Пенья Ньето вновь занимал президентское кресло. Настоящий упадок партии начался с 2018 г. То же самое происходит и с христианскими демократами, и с социал-демократами (сейчас все три старых конкурента находятся в одной коалиции). Всё дело в усилении левого Движения национального возрождения (Morena), которое, судя по всему, возрождает «золотые времена» ранней ИРП 1930-х – социалистический популизм, патернализм, национализм и партийное доминирование во всех государственных органах при формальной многопартийности. Подробнее об этом советую читать у Ивана Косиченко на канале «Para todo mal».

Позволю себе ещё один раз нарушить завет канала «Политфак на связи», что «историкам не следует залезать в сравнительную политологию», и порассуждаю о примерах, когда правящие партии в авторитарных режимах оказывались проводниками демократизации. «Испанская фаланга» являлась единственной легальной партией в период правления Франсиско Франко с 1936 по 1975 гг. Однако его режим был не партийным, а персоналистским: фалангисты представляли собой лишь одну из элитных фракций («семей»), наряду с военными, церковью, монархистами и «технократами», которые боролись за влияние на диктатора. Балансируя между ними, Франко сумел предотвратить чрезмерное усиление Фаланги в начале 1940-х и середине 1950-х гг., и фактически превратил её в бессубъектную «партию при власти», нежели в субъектную «партию власти». Большую роль сыграло то, что значительная часть реально идейных фашистов сложили головы либо на Гражданской войне, либо в «Голубой дивизии» на Восточном фронте. К моменту смерти Франко в 1975 г. правящая партия превратилась в безликую бюрократическую структуру, из которой можно было лепить, что угодно. В итоге в 1976 г. король Хуан Карлос I назначил фалангистского карьериста Адольфо Суареса новым премьер-министром, а тот провёл через фалангистский парламент, привыкший во всём соглашаться с правительством, Закон о политической реформе, предусматривавший демонтаж всех фалангистских институтов, включая саму партию. Реформа была одобрена на референдуме голосами 97% избирателей при явке в 78%. Значительная часть партийной номенклатуры вслед за Суаресом перешла в новоявленный «Союз демократического центра», который выигрывал на первых свободных выборах 1977 и 1979 гг. Другая часть образовала консервативный «Народный альянс», который сначала не хватал звёзд с небес, но со временем, объединившись с христианскими демократами и либералами, трансформировался в правоцентристскую «Народную партию» – один из двух столпов двухполюсной партийной системы современной Испании. Национальная партия являлась правящей в ЮАР с момента установления апартеида в 1948 г. и до его окончательного демонтажа в 1994 г. В 1978 г. партию возглавил Питер Бота, который усилил влияние силовых органов, трансформировал парламентскую республику в президентскую и одновременно провёл ограниченные реформы по ослаблению апартеида. В 1989 г. заболевшего Боту сменил Фредерик де Клерк, который пошёл ещё дальше и начал переговоры с чернокожей оппозицией об условиях окончательного демонтажа апартеида. В результате реформ Боты из Национальной партии стали выходить сторонники статус-кво, которые составили Консервативную партию. На выборах 1987 и 1989 гг. именно она стала официальной оппозицией. В 1992 г. де Клерк санкционировал референдум среди белых об одобрении своего переговорного курса. Национальная партия, которая ещё совсем недавно была партией апартеида, приложила все формальные и неформальные усилия, чтобы избиратели одобрили действия президента, направленные на демонтаж прежней политики. В итоге курс де Клерка одобрили 69% избирателей при явке в 85%. На первых многорасовых выборах 1994 г. Национальная партия консолидировала голоса большинства белых и цветных, сметя прежних либералов и консерваторов. Однако в течение следующих десяти лет весь её прежний электорат перешёл к Демократическому альянсу – наследнику «системных либералов» времён апартеида, критиковавших режим, сидя в белом парламенте, а «Новая Национальная партия» самораспустилась в 2005 г. В настоящее время Демократический альянс является второй по популярности партией страны и после выборов 2024 г. входит в правящую правительственную коалицию. Эти примеры показывают, насколько правящая партия в авторитарном режиме может быть податлива к демократическим изменениям, если инициатива исходит со стороны реформистского правительства. Более того, в краткосрочной перспективе пресловутая номенклатура по-прежнему способна достигать выдающихся электоральных успехов, а в долгосрочной – и она сама, и её электорат в любом случае находят себе достойное место в демократических условиях.

​​Ноябрьская подборка каналов об истории, регионоведении и культуре! Первый Ближневосточный — всё о Ближнем Востоке и даже больше! Секира лектора — подпишись и не дай истории водить себя по кругу; Латынь по-пацански — авторский канал от переводчика/писателя Никиты Самохина. Лингвистические разборы, мемы на латыни, необычное из истории Рима; Мир Оружия — всё самое интересное об античном и современном оружии. Подпишись, чтобы знать больше остальных; История и истории — здесь вас ждут Древняя Греция, Рим, Византия, Крестовые походы и не только. Живая энциклопедия всемирной истории! Китай. 80-ые и не только — авторский канал Ивана Зуенко о современном Китае и его недавнем прошлом; Записки о Средневековье — хочешь в Средневековье? Заходи и узнаешь, как там! WeHistory — ни дня без истории! Увлекательные лонгриды, интересные факты, тематические дни и исторические мемы. Всё это ждёт вас здесь, ведь наш девиз буквально «История – это весело!»; Первая мировая война — у нас вы найдете множество редких фотографий в отличном качестве, различные заметки и статьи о событиях Первой мировой войны; Минутка этнографии — всё, что не надо знать о русском фольклоре; Масонская Ложа — псс, парень... исторические мемы не интересуют? PONTVS — историко-культурологический проект с упором на Античность и интеллектуальную историю. Публикуем качественные статьи и курсы от специалистов, выкладываем тесты и картинки для настоящих эстетов; Записки Императора Французов — увлекательное путешествие в эпоху Наполеона Бонапарта! Мемуары императора и воспоминания очевидцев.

​​Рекомендую отличный исторический канал – Братья Гракхи! Недавно там вышла подборка из 10 лонгридов о Первой мировой войне – от августовского восторга 1914-го до последнего броска Германии в 1918-м. Кроме того, на канале вы найдёте множество глубоких и неожиданных текстов на другие темы: Сделка с Виши: цена победы Союзников; Первый президент Франции: путь Луи Бонапарта к власти; Последние дни республики: переворот Луи Бонапарта.