Телеграм канал «Sosuper.Ego»

Для Биона все объекты, в которых испытывается потребность, являются плохими объектами; они необходимы вследствие невладения ими. В противном случае не было бы лишения. L. Grinberg

Чувствительность к отвержению (ЧО) представляет собой тревожное ожидание и готовность быть отвергнутым, и заранее негативно реагировать на любые сигналы отвержения. Люди, которые чувствительны к таким сигналам как-будто уже навели антенны своего восприятия и мысленно подстелили соломки, много соломки. Иначе говоря, для них отвержение - это вопрос времени, а не один из вариантов, соответственно исходя из этого, они и выстраивают свою коммуникацию с другим, который их в будущем уже отверг. И я думаю, именно в этом и состоит их драма, всё-таки согласитесь, что с человеком, для которого вы уже в какой-то степени недостаточно хороши, в вашей фантазии- это важный момент, как-то сложновато оставаться лёгким, непосредственным, открытым и не воспринимать его с позиции врага. И наоборот, ощущение напряжения, недоверия, замкнутости и настороженности другого, не может не влиять на выстраивание коммуникации с ним, задавая определённый характер отношений, в которых зачастую предстоит доказывать, что ты не верблюд. Такое восприятие фиксирует способы взаимодействия с другим на определённом уровне, и сильно ограничивает сам диапазон реакций человека с ЧО, который тяготеет к негативизму и большему недоверию. Как правило люди с ЧО автоматически интерпретируют любую социальную ситуацию как подтверждение их страха отвержения, что ведёт к росту конфликтов, которые впоследствии считываются как самореализующееся пророчество. Такое восприятие можно назвать искажением, и ЧО становится базой для диады отношений, где другой чаще всего будет «отвергающим», а Я человека с ЧО будет восприниматься как уязвимое, таким образом, обе стороны отношений будут зачастую испытывать тревогу, страх и вину.* * с исп. материала О. Кернберга

by MOONASSI Насильственное расщепление основывается на особом типе расщепления, описанном Бионом, и указывает на поведение младенца, который испытывает настолько сильную зависть к кормящей его груди, что прекращает сосание. Чтобы избежать голода, он снова начнет сосать грудь, закладывая таким образом основу насильственной диссоциации между материальным (молоком и физическим благополучием) и психическим (любовью, пониманием и т.д.) удовлетворением. Пациенты, использующие этот тип расщепления, боятся последствий ненависти и зависти и поэтому избегают любых чувств. Они жадно стараются достичь материального комфорта, будучи неспособны получать от него радость, они не могут понять, что существует человек, от которого они зависят в плане удовлетворения этих устремлений. Они не могут испытывать благодарность, так как другие их интересуют и ими используются как неживые объекты. León Grinberg

Судьба матери – быть покинутой. Плод расстается с деревом точно так же, как и ребёнок должен уйти от матери. S. Akhtar

Слово «соблазнение» происходит от старославянского слова «съблазнъ», которое в свою очередь связано с праславянским словом «блазнъ». Последнее означало «ошибка», «заблуждение». В свою очередь, «блазнь» можно соотнести с другими словами, такими как «блазень» (русское - простофиля, проказник), «блуждающий огонек», которые намекают на связь с идеей отклонения от правильного пути, заблуждения. Для психоаналитической теории у термина с корнем «блазнъ» есть множество вариантов применения. В начале был Фрейд - звучит двусмысленно, но так и есть. Именно он решил обратиться к соблазнению, как к событию, которое даёт толчок для возникновения истерии. Вариантов было два, соблазнение более старшим ребёнком младшего (случай человека-волка), и соблазнение взрослым (случай Доры и многие другие). И то, и другое является насилием и злоупотреблением, и имеет для ребёнка катастрофические последствия всегда. Летом 1897 года, в письме к Флиссу, Фрейд отказывается от этой теории в пользу теории инфантильной сексуальности, в процессе самоанализа придя к выводу, что для пробуждения сексуальной жизни ребёнка и наличия таковых импульсов у него, совершенно необязательно быть соблазнённым взрослым, это происходит даже без внешней стимуляции. Т.е. ребёнок и так фантазировать горазд, было бы любопытство. Также соблазнение есть процесс который должна осуществить мать по отношению к младенцу, в хорошем смысле - соблазнить на жизнь, открытия, поощрить любопытство, способность получать удовольствие, преодолевать трудности и присваивать себе заслуженное. Мать должна соблазнить ребенка жить, поскольку в этом заключается начальное движение, которое пробуждает первые проблески психической жизни. Joyce McDougall К такой же тактике, в некотором смысле, может, и я думаю, должен, прибегнуть и психоаналитик - показать способом взаимодействия (без отыгрывания и буквального соблазнения), в интерпретациях, пониманием, слушанием, заботой, своим интересом к пациенту - метафорически «соблазнить на анализ», увлекая пациента за собой в исследование глубин его психики, показывая и символизируя с пациентом его внутреннее психическое поле, создавая пространство игры, в котором будет называться неназванное, вытесненное или отрицаемое, а затем обозначаться символом в психике, то есть занимать своё место и интегрироваться в Я пациента. …не забывая про принцип реальности, конечно же, за который, в натюрмортах-ванитас у «малых голландцев» ответственны символы «суеты сует» вроде опрокинутых кубков, недогоревших свечей, мыльных пузырей, часов и лимонов со срезанной кожурой.

Если вы затосковали по эстетике нулевых, которые сейчас опять немножко в моде, да и просто совсем не против поностальгировать на тему ощущения вопиющей вседозволенности, смешения всего со всем, коктейлю из иронии, пошлости и очарования дурновкусия - короче говоря, всего того, что подразумевает китч - то смело идите на выставку «Чересчур» в фонде Ruarts, которую продлили до 29 июня. Во-первых, вас ждет чудесный сопроводительный текст к выставке от куратора Алексея Масляева, авторское определение феномена «китч» очень точно попадает по ощущениям, да и просто хорошо написано. Во-вторых китч - это всегда повод для улыбки и иронии, он не ставит целью переосмысление классического искусства, а в первую очередь выражается в эксплуатации оного. Он абсурден и сентиментален именно тогда, когда кажется, что в современной культуре уже нет ничего, что было бы чересчур. По структуре выставка представляет собой некую описательную модель в многообразии форм и способов передачи феномена. Конечно же не обошлось без Дубосарского и Виноградова, группы AES+F, и Влада Мамышева-Монро. Обратите внимание на работу художника Алексея Корси «Любовные письма» - это своеобразная игра с текстом. Художник заказал у копирайтера письма себе же от лица влюблённой в него женщины, в разных стилях. Все работы являются собственностью фонда, с временным разбросом от постсоветского времени до наших дней.

Требующий исключительно высоких и серьезных удовольствий лишает себя удовольствия. Сьюзан Сонтаг