Телеграм канал «Sosuper.Ego»

Итак, если исходить, что хорошая боль- депрессивная боль, то что для неё будет характерно, и как её узнать? В самом простом виде - это способность испытывать противоположные чувства, и любовь, и ненависть. Только не в разные моменты времени, а одновременно. Уверена, что в некоторых патовых ситуациях конфликтов интересов, особенно в межличностных отношениях, удержаться в позиции амбивалентного отношения требует поистине титанических усилий, потому что искушение свалиться в жертву/преследователя крайне велико (не так поняли; не оценили по достоинству; я им всё- а они что; весь мир против; пренебрегли; использовали; раз так-ну я тогда…etc), и действительно может потребоваться время, чтобы прожить обиду, не успеть на эмоциях накосячить (отыграть), и начать рассматривать ситуацию под разными углами. Например, когда маленький ребёнок говорит своей матери, что она плохая и пусть уйдёт- то в этот момент мать для него только плохая и преследующая, вызывающая недовольство и ненависть. В другой момент, когда он получает то, что захочет- мать будет совершенно хорошая, т.е. идеальная. Ни первое, ни второе представление не является цельным образом матери, а называется расщеплением, и истина будет где-то посередине. У взрослых можно видеть то же самое, когда другой нас разочаровывает в своих реакциях на наши бессознательные ожидания, мы можем начать испытывать негативные эмоции в виде злости, ярости, обиды, ревности или зависти такой силы, что подчас бывает сложно поставить всё это на паузу и вспомнить о том хорошем, что мы ценим в другом, что нас привлекает и вызывает желание сохранять объект для себя, и «длить» отношения. Так же и с хорошими аспектами, особенно на этапе влюбленности, когда степень идеализации объекта так высока, что нет-нет, да и вспомнишь Есенина: «Лицом к лицу Лица не увидать. Большое видится на расстоянье». Поскольку, как только в объекте восхищения начинает пробиваться что-то живое (аутентичное), и не вписывающееся в предпочитаемое нами представление о нём, то картинка начинает трескаться, уступая место реальности, и зачастую мы склонны сильно преувеличивать наше желание смотреть на неё в упор, предпочитая Пушкинское «Ах обмануть меня не трудно!…я сам обманываться рад!». Это лирическое отступление можно подытожить следующим, для продвижения вперёд и развития психики рекомендуется не побояться, а взболтать и смешать-таки, ну с оливкой там сами решайте.

by JULIANO KAGLIS Образование воспоминания становится возможным, когда потерянные объекты более не являются главными. …и их потеря, следовательно, может быть терпима, и представления о них могут храниться теперь в качестве представления из прошлого. Важным признаком успешной проработки потери объекта, становятся сны субъекта, в которых утраченный объект постепенно теряет свою витальность и часто появляется в качестве умирающего или мертвого. Veikko Tahka

От обратного: страх, сигнал опасности, тревога, психическая боль- однокоренное? Мелани Кляйн продвигает Фрейдовский подход в отношении психической боли, которую он обобщал одним словом - тревога. Кляйн неявно делит тревогу на «хорошую» боль - депрессивную, и «плохую» боль - персекуторную, тревогу преследования и вторжения. Хорошая приводит к преодолению и росту, а плохая, из-за неспособности психики перенести фрустрацию, иначе говоря - потерпеть и желательно без резких движений, ведёт в обратную сторону. Но самое важное состоит в простой истине, которая с нами с младых ногтей, но к которой мы периодически тяжело приспосабливаемся, в виду того, что во-первых болевой порог у каждого свой, а во-вторых, что русскому хорошо, то немцу- смерть. У каждого из нас разные «непереносимости», кто-то не выдерживает близкого контакта и это будет восприниматься как вторжение; кто-то наоборот стремится к слиянию, воспринимая отказ от такого уровня близости как отвержение; иному сложно иметь дело с различиями что ведёт к сильному разочарованию и отказу от объекта. Горькая правда состоит в том, что рост и развитие возможны только через боль, вернее через преодоление психического конфликта, с помощью волевого усилия, семени навыка удобренного толикой агрессии (проявленной, а не подавленной), страсти, желания познать, ну и наличия некоторой доли упрямства, особенно если речь идёт о вере в себя - и если подчас бывает сложновато в себе наскрести на эту веру, то думаю, иногда важно иметь рядом “одного - но честного”, кто это сможет вам «организовать», ну и с тревогами поработать (тут я намекаю на специалиста). Ещё есть момент, где качество соотносится с количеством, Мельтцер пишет, что Кляйн отчётливо видела, что «оптимальный уровень тревоги содействует конфликту развития и его разрешению, тогда как и слишком сильная, и слишком слабая боль способствует стагнации и регрессии»*. * с исп. статьи D.Meltzer

by ILYA ZOMB Попытка овладения объектом является примитивной формой любви, по Мельтцеру, очень эгоистичной и ревнивой, логическим следствием которой является представление об обладании достоинствами, которые помогают покорить объект. R. Horacio Etchegoyen

…лучше знать правду, даже горькую, постыдную или трагическую, чем скрывать ее, поскольку то, что скрывают одни, другие люди чувствуют или угадывают. И эта тайна, это невысказанное становится более серьезной травмой на долгое время. Тайна — это всегда проблема. Напомним, что в греческой мифологии парикмахер царя Мидаса не смог сохранить тайну, которую он зарыл в землю. «У царя Мидаса — ослиные уши» — эту тайну стал повторять тростник, выросший на том месте. Фрейд напоминал нам, что тот, у кого есть глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать, констатирует, что смертные не могут хранить никаких тайн. «Тот, чьи губы хранят молчание, выбалтывает кончиками пальцев. Он выдает себя всеми порами». Schützenberger A.A.

Быть может, однажды мы обнаружим центр в таламусе, отвечающий за эрекцию полового члена у мужчины, каковой существует у обезьян; такого рода поведение - фундамент- подчиняется законам эволюции. Однако, существует иной уровень поведения, гораздо более сложный, хотя конечное действие оказывается простым и физиологическим - скажем, эрекция. Сигнал, ведущий к этому поведению, не только таламический или гипоталамический, он также проходит через неизвестную нейрофизиологию, являющуюся продуктом предыдущего опыта, зафиксированного в памяти и измененного фантазией (особенно бессознательной фантазией). Это специфично для человека. Человек помнит иначе, чем другие животные: он символизирует и фантазирует, и таким образом он не только преобразует прошлое, но и изобретает будущее, которое предвосхищает. Robert J. Stoller

…хочу подчеркнуть опасность экстраполяции с поведения животных на поведение человека. Из всех областей поведения, в которых между животными, даже приматами, и человеком существует разрыв, самым значительным он бывает в мотивированном поведении. Мозговых субстратов того, что мы называем «выбором» или «свободой», просто не существует ни у кого из живых существ, кроме человека. Мы можем вечно исследовать ступени эволюции, чтобы найти биологические основы агрессии, но мы не сможем определить посредством этого источника, почему человек с такой легкостью истребляет собственный вид. Robert J. Stoller