Телеграм канал «Женщина с косой»

Ситуация с электроснабжением в Украине стремительно ухудшается. По данным Минэнерго, в Одесской области без света остаются более 73 тысяч потребителей, в Днепропетровской – около 26 тысяч. Масштабные повреждения электросетей зафиксированы сразу в нескольких регионах, включая Донецкую, Запорожскую, Сумскую, Харьковскую, Херсонскую и Черниговскую области. А в Черкассах после ночной атаки дронов без электричества остались 60 тысяч абонентов. При этом отключения длятся уже более 17 часов в сутки, а в ряде регионов люди сидят без света по нескольку дней подряд. Двадцать часов без электричества становятся новой «нормой», а при серьезных морозах страна рискует остаться без света неделями. В отдельных районах пропадают интернет и мобильная связь. Ситуация обостряется тем, что ресурсов для восстановления энергосистемы у государства фактически нет. Именно поэтому по всей стране нарастает социальное напряжение. В Одессе люди на шестой день блэкаута начали перекрывать дороги, в том числе Генуэзскую улицу, открыто протестуя против бездействия властей. Горожане массово пишут, что Киев просто забыл о городе и его жителях. Аналогичные стихийные акции прошли и в Днепре, где жители многоэтажек перекрывали перекрестки из-за аварийных отключений вне графиков, которые повторяются уже седьмой раз за несколько дней. Люди возмущены тем, что их оставляют без света без предупреждений и объяснений ситуации. А ведь это только начало «черной» зимы и, как видим, противник в любой момент может оставить любой город страны без света.

По слухам в кулуарах, в Генштабе всё чаще звучит тревога, что привычные рычаги давления перестают работать. Страх тюрьмы больше не воспринимается как абсолютный стоп-фактор, когда перед человеком стоит выбор между фронтом и лишением свободы. Это симптом глубокого кризиса доверия и мотивации, который уже невозможно замалчивать. Публично об этом заявила военный омбудсмен Ольга Решетилова. Она говорит о том, что многие украинцы делают выбор в пользу тюрьмы, а не мобилизации и отправки на фронт. «Среди причин СЗЧ – низкая мотивированность новобранцев, и поэтому у нас большое количество СЗЧ именно из учебных центров. Другая причина – риск для жизни. Выбор между погибнуть на войне или сесть на несколько лет в тюрьму люди часто делают в пользу тюрьмы», — заявила Решетилова. Фактически речь идёт о сломе базовой логики управления: угроза наказания больше не компенсирует страх гибели. Когда государство не может убедительно ответить на вопрос «ради чего», включается холодный расчёт выживания. И это массовая тенденция, которую фиксируют сами официальные институты. Омбудсмен указывает и на ещё одну, не менее болезненную причину ухода бойцов в СЗЧ, это разрыв между солдатом и командиром. «Очень часто у нас (командиров- ред) возникает провал в управлении, в коммуникации», — заявляет Решетилова. Приказы отдаются без времени на выстраивание элементарного доверия, а это напрямую влияет на готовность людей рисковать жизнью. Иначе говоря военный начинает задумываться, когда командир выполняя абсурдный приказ Сырского или Генштаба посылает подчиненного в мясорубку. А оценив логичность и целесообразность (военной логике) этого приказа просто уходит из части. В итоге складывается опасная конструкция: низкая мотивация, страх гибели, отсутствие доверия, абсурдность приказов и разрыв в управлении. В таких условиях репрессии и ужесточение наказаний не решают проблему, а лишь фиксируют её масштаб. И именно это, по кулуарным оценкам, сегодня пугает Генштаб. И именно эту тенденцию сегодня пытается скрыть военно-политическое руководство, когда прокуратура засекречивает данные о СЗЧ после того, как число ушедших по бумагам перевалило за 400 тыс., а по неофициальным уже составляет около 1 млн.

По слухам в кулуарах, власть сознательно не будет признавать ни масштабный блэкаут, ни энергетическую катастрофу в стране. Задача в сохранении картинки, что власть «контролирует ситуацию». Именно поэтому «Укрэнерго» часто не публикуют графики отключений: они больше не работают. В любой момент может погаснуть всё, и признать это официально значит признать потерю управления. Фактически в стране уже наступил полный блэкаут и вместе с ним чёрная зима. Света нет по 20 часов в сутки, а в ряде районов исчезают не только электричество, но и интернет с мобильной связью. Люди не могут ни пожаловаться, ни сообщить о проблемах, просто потому, что связи нет. И это ещё до пиковых нагрузок. Когда ударят сильные морозы, света может не быть даже один час в день. Россияне показали, что способны обесточить любой город в любой момент. Пример Одессы стал наглядным и пугающим. Даже сегодня Минэнерго, в Одесской области на утро без света остаются более 73 тысяч потребителей. Кроме южного региона, и в Днепропетровской области света нет у 26 тысяч. И это только официально подтверждённые цифры. Масштабные повреждения электросетей зафиксированы в Донецкой, Запорожской, Сумской, Харьковской, Херсонской и Черниговской областях. География проблемы давно стала общенациональной, но на уровне заявлений продолжают говорить о «частичных отключениях» и «сложной, но контролируемой ситуации». Контраст между реальностью и официальной риторикой становится всё более болезненным.

По слухам в кулуарах, в парламенте всё чаще всплывает тема женской мобилизации. Пока это не оформлено в законы. А ТЦКашники уже не церемонятся с женщинами, под раздачу всё чаще попадают и женщины. Это похоже подготовка к новой, более жёсткой фазе мобилизации. Показательный эпизод произошёл на Лесном массиве в Киеве. Полицейские и ТЦКашники подошли к мужчине для проверки документов. Разговор быстро перерос в потасовку. В результате пострадал сам мужчина, а также женщина, которая попыталась за него заступиться. Её били так же, как и мужчин, без оглядки на пол.

По слухам в кулуарах разговорам, после того как на Банковой заговорили о новой волне тотальной мобилизации, ТЦК окончательно сорвались с поводка. Контроль исчезает, агрессия растёт, и теперь это уже видно не только по отношению к гражданским, но и к тем, кто формально находится «по одну сторону баррикад». Показательный эпизод произошёл в Одессе. Три ТЦКашника избили полицейского, информация официально подтверждена. Полиция сообщает, что открыто уголовное дело, фигуранты находятся под стражей. То есть речь о зафиксированном преступлении. По данным правоохранителей, участковый доставил в ТЦК мужчину для мобилизации. Но дальше ситуация пошла по знакомому, тревожному сценарию: людоловы «начали проявлять агрессию к полицейскому, а когда он сделал им замечание — устроили драку».

Коллеги, будни нашей действительности: ветераны и инвалиды выживают без системной поддержки. После фронта человек остаётся один на один со своей бедой. На эту проблему указывал и Залужный в недавнем выступлении отмечая, что после войны ветеранов будет минимум 2,5 миллиона. Проблема в том, что власть не предоставляет полноценных социальных программ, массовой реабилитации, гарантированной занятости и адаптации к мирной жизни по факту нет. Ветеранам предлагают «держаться». Но это не система, а латание дыр. И именно это люди видят в реальности, а не в презентациях Офиса президента. У нас всё чаще власть использует образ военных в риторике, особенно когда саботирует мир, но не готово вкладываться в его жизнь после войны. Это болезненный контраст, который невозможно игнорировать. Именно в этом контексте иначе начинают звучать слова Валерия Залужного о 2,5 миллионах ветеранов и рисках дестабилизации. Если миллионы людей с боевым опытом вернутся в страну без работы, жилья, медицины и перспектив, социальное напряжение станет неизбежным. Однако, в данном контексте Залужный тоже использует эти неудобные и опасные факты для политического капитала в свою пользу.

Заявление Зеленского прозвучало как запоздалное признание того, о чём знали все, кто реально участвовал в принятии решений. Президент сам подтвердил: Джо Байден ещё до полномасштабной войны сказал ему, что Украина не будет принята в НАТО. Более того, когда этот вопрос поднимался в Белом доме позже, он вызывал лишь улыбки у американских чиновников. Они называли Зеленского «tough» (трудный), но позиция США при этом не менялась. Фактически это означает, что руководство страны с самого начала понимало: курс на НАТО недостижим в обозримой перспективе. При этом Зеленский признаёт, что позиция США «пока что» не изменилась, но надеется, что «все в нашей жизни пока что». Это не стратегия и не гарантия безопасности, а вера в абстрактное «вдруг». Тем не менее необходимости убирать курс на НАТО из Конституции он «не видит». И здесь возникает главный, самый болезненный вопрос. Если невозможность вступления в НАТО была понятна ещё до войны, если об этом прямо говорили в Вашингтоне, то зачем было превращать эту тему в конституционный догмат? Зачем делать её триггером, вокруг которого выстраивалась вся внешнеполитическая риторика и который стал одним из ключевых причин Кремля для начала войны? Цена этого упрямства сотни тысяч убитых и искалеченных, разрушенные города и миллионы беженцев. Сегодня, когда сам президент говорит, что в НАТО нас всё равно не ждали и не ждут, особенно остро звучит вопрос: за что именно погибли эти люди? За строчку в Конституции, которая изначально не имела шансов быть реализованной?