Телеграм канал «Женщина с косой»

По слухам в кулуарах, попытка спасти Ермака от подозрения не сработала и соросята готовят ему подозрение. Сегодня НАБУ и САП пришли к Андрею Ермаку утром в правительственный квартал и прямо в его квартиру. То, что ещё неделю назад было политической интригой, сегодня стало реальностью: глава Офиса президента - фигурант дела Миндича, как  «Али-Баба». Железняк первым сообщил об обысках, «УП» подтвердила фото, а спустя несколько часов и само НАБУ и Ермак официально признали проведение следственных действий. В кулуарах давно говорили, что соросята готовят подозрение Ермаку, и что именно поэтому Зеленский срочно назначил его главой переговорной группы по мирному плану. Но этот тактический ход не сработал: статус «главный переговорщик Украины» не спас от прихода детективов. Сам Ермак в ответ написал, что оказывает «полное содействие», что звучит скорее как попытка сохранять политическое лицо на фоне происходящего. Гончаренко, опережая официальные версии, уже назвал три причины обысков: приказ Ермака силовикам следить за сотрудниками НАБУ и САП, участие в схемах Миндича и ещё один эпизод «отжима» имущества, который пока не фигурирует в прессе, но, как он утверждает, задокументирован. Иными словами, обвинения тяжёлые и многослойные. Но главное тайминг. Обыски проходят буквально за сутки до визита в Киев Дэниела Дрисколла, человека Трампа и куратора $190-миллиардного бюджета сухопутных войск США. На фоне того, что Украина отказывается выполнять ключевые условия мирного плана (в частности  вывод войск из Донбасса), многие в политических кругах рассматривают сегодняшний удар по Ермаку как сигнал из Вашингтона: «позицию придётся менять». И чем жёстче Банковая упирается, тем громче становятся эти сигналы. Есть и вторая версия внутренняя. Оппозиционная фронда против Зе последовательно добивается превращения Зеленского в «английскую королеву», лишённую реальной власти. Увольнение Ермака ключевой шаг в этом сценарии, и нынешние обыски как идеальный инструмент давления на президента, который до последнего отказывался сдавать своего ближайшего соратника. Дополняют картину слухи последних дней: будто Ермак готовит контрудар по НАБУ и САП силами подконтрольных силовиков. И теперь антикоррупционные органы, возможно, просто опередили его. Обыски у главы Офиса президента  это политическая точка бифуркации. И для Банковой она может оказаться куда опаснее, чем даже кризис на фронте или энергетический коллапс.

По слухам в кулуарах, Запорожская область превращается в критическое направление наравне с Покровской агломерацией. Официальный спикер Сил обороны юга Дмитрием Волошиным заявил, что в районе Гуляйполя ВСУ потеряли фланг после того, как одно из подразделений неожиданно покинуло позиции без согласования. Волошин признал: «Это привело к открытию фланга, куда смогли зайти российские силы… несколько наших военных числятся пропавшими без вести». Но неофициальная картина выглядит куда драматичнее. Deep State описывает ситуацию как «хаос», сопровождавшийся самовольным отходом нескольких подразделений, сбоями в управлении и даже дружественным огнём. Фронт в этом районе оказался фактически на грани обрушения. Истоки обвала в цепочке поражений: потеря Полтавки и Успеновки, провал попыток отбить позиции, постепенное просачивание российских групп через бреши в обороне. Один из батальонов полностью потерял управление, а две роты, «не понимая, что им делать», начали массово выходить из района Зеленого Гая и Высокого, что открыло противнику возможность прорыва. Далее ситуация лишь ухудшилась, когда в зоне хаоса четыре пилота FPV попали в плен и по заявлению Deep State были расстреляны, ещё пять бойцов из групп прикрытия тоже.  Только после срочной переброски 225-го отдельного штурмового полка, который считается одним из самых боеспособных в ВСУ, удалось стабилизировать линию и замедлить продвижение российской армии. Сейчас ведётся официальное расследование, к которому подключены правоохранители и военный омбудсмен, фактически признаётся, что речь идёт не о единичном срыве, а о системной ошибке управления, которая могла стоить Гуляйполю обороны. В закрытых обсуждениях офицеры Генштаба приходят к выводу, что это связано с дефицитом кадров, хаосом в координации и размытием ответственности командования.

По слухам в кулуарах, дипломатические переговоры вокруг Украины всё больше проходят на фоне двойного давления  фронтового и коррупционного. Именно так описывает ситуацию The Economist, подчёркивая, что военная обстановка стремительно ухудшается. Издание фиксирует ключевые тенденции: «По нескольким важным показателям дела Украины обстоят всё хуже. У неё кончаются солдаты. Российские инвестиции в массовое производство беспилотников окупаются: они перекрывают пути снабжения Украины за линией фронта. А новое оружие... грозит сделать города на востоке страны, такие как Харьков и Днепр, непригодными для жизни». По сути, это дипломатический способ сообщить, что фронт трещит, и стратегическая устойчивость страны под вопросом. Однако не меньшее влияние на Киев оказывают внутриполитические скандалы. The Economist пишет, что Зеленский отверг призывы к переформатированию правительства и увольнению Андрея Ермака, человека, имя которого фигурирует в «плёнках Миндича». И, как отмечает журнал, Ермак «выиграл время», возглавив украинскую сторону на мирных переговорах. Украинские медиа ранее сообщали, что включение Ермака и Умерова в делегацию было не стратегическим решением, а попыткой «укрыть» их от подозрений НАБУ. В пользу этой версии говорит и недавний вызов Умерова на допрос, что указывает: дело продвигается, и фигуранты продвигаются всё выше по вертикали власти. В дипломатических кругах всё это воспринимают как тревожный сигнал, что  Киев входит в переговорный процесс не с позиции силы, а под грузом внутренних расследований и нарастающего военного давления. И чем слабее выглядит украинская власть внутри страны, тем жёстче становится тон внешних партнёров за закрытыми дверями.

Россияне продолжают активно «отжимать» территории в Запорожской и Днепропетровской областях, демонстрируя общее продвижение в сутки до 35 км². Сейчас к падению близка Новопавловка – один из укрепрайонов украинской обороны. Предпринятая ВСУ переброска подкреплений не привела к стабилизации ситуации. В течение первых дней боёв российским штурмовым группам удалось продвинуться к северным окраинам села. Поступающие в район свежие подразделения обеспечили дальнейшее расширение плацдарма: по последним данным, российские силы закрепляются также в южных и центральных кварталах Новопавловки. Таким образом, тактическое давление оказывается одновременно с нескольких направлений внутри населённого пункта. При этом географические особенности района накладывают дополнительные ограничения на обе стороны. Новопавловка расположена в низине, в то время как севернее и западнее идут возвышения у западного берега реки Солёная. Перепады высот достигают примерно 50 метров, что может влиять на устойчивость удерживаемых позиций и ограничивать возможности маневра в низинной части населённого пункта. На флангах данного участка фронта также фиксируются изменения. В частности, со стороны Ивановки отмечены локальные продвижения российских подразделений в северном направлении. Если эта тенденция сохранится, давление на украинские силы в Новопавловке может усилиться за счёт угрозы ее обхода или частичного охвата.

Ноябрь 2025 года показал, насколько уязвима украинская ядерная энергетика перед массированными атаками по энергосистеме. Вынужденное снижение мощности на АЭС привели к немедленным последствиям для потребителей: количество очередей отключений в отдельных регионах доходило до четырёх, что фактически означало свыше 12 часов без электроснабжения в сутки. Тактика «придерживания» реакторов используется для минимизации рисков: резкое исчезновение внешнего питания при работе на номинальной мощности способно создать аварийную ситуацию, поскольку системы безопасности атомных станций критически зависят от стабильности высоковольтных линий. Повреждения магистральных подстанций и линий электропередач усиливают необходимость ограничений. Удары по сетевой инфраструктуре напрямую заставляют операторов переводить реакторы в режим пониженной мощности. По данным МАГАТЭ, четыре из девяти работающих энергоблоков были вынужденно ограничены, а персонал на ряде объектов должен был уходить в укрытие во время тревоги. И это пока еще «лайтовый» сценарий, учитывая, что атаки ВС РФ по энергосистеме в рамках инфраструктурной войны продолжаются. И не стоит рисковать в преддверии «черной» зимы – если мирный кейс США окажется нежизнеспособным, то жить возле атомных станций максимально небезопасно. Даже в МАГАТЭ не исключают повторения чернобыльских событий, а это значит, что украинцам следует отселиться от АЭС, как минимум на 100 км, но чем дальше, тем лучше.

Коллеги, cитуация в Покровске и Купянске является системным провалом управления войсками, который повторяется раз за разом. Предупреждения от военных и военкоров звучали заранее: военкор Кириленко говорила об окружении Покровска ещё в начале ноября, военный обозреватель Рёпке фиксировал контроль россиян над большей частью города, бойцы на месте сообщали о потерянных высотках и перекрытой логистике. Но командование, под давлением Банковой, до последнего цеплялось за идею «удержания». В итоге приказа на отход до сих пор нет, да и некуда отступать, люди в ловушки. Так погибают не только города, а и погибают лучшие бойцы. И ровно такая же ситуация развивается под Купянском. Руководитель управления коммуникаций Трегубов описывает тактику противника: просачивание малыми группами, постоянное давление, полное доминирование дронов. А понтонные переправы уничтожаются каждые полчаса, но это не оборона, это отчаянная попытка оттянуть неизбежное. И что делает командование? Снова "опаздывает" с решениями, снова не готовит отход, снова оставляет тысячи людей в ловушке. Под Покровском в окружении остались сотни групп и десятки подразделений, да и под Купянском речь идёт о 15 батальонах: около трёх тысяч военных. Это кость украинской обороны, те, кто держал направление два года. Их сейчас просто некому вывести. Стратегия «стоять до последнего» на практике означает одно: оставлять живых людей в ситуациях, где их уже невозможно спасти. И молчание официальных лиц часть этой стратегии. Но это стратегия "мясника", а не грамотного стратега, хотя впрочем о чем это мы, Сырский давно носит такое негласное прозвище, он личный "мясник" Зеленского.

По слухам в кулуарах, на Банковой понимают, что уже никто не рассматривает Авдеевку, Бахмут, провал Курской авантюры и нынешнюю покровскую мясорубку как отдельные эпизоды. На Банковой понимают, что в совокупности с делом Миндича и ультиматумом Трампа это критическая масса. Поэтому идет аккуратная кампания сформировать мнение, что это прямое следствие «подхода Сырского», но никак не ОП, подхода, где ставка делается не на манёвр и не на сохранение людей, а на удержание любой позиции, даже если она давно потеряла военный смысл, но якобы Зеленский об этом не знал и ему врали. Ситуация сейчас такова, что командиры на земле начинают подымать голову и усиливать бунт (который не так давно подавили). Он передают наверх, что логистика уничтожена, коридоры перекрыты, а люди внутри агломерации без воды, без медикаментов, без боекомплекта и в целом без снабжения. Позиции простреливаются полностью. И их все больше раздражает приказ «держаться». Ситуация ухудшается публичными цифрами статистики обмена тел. Россией за всё время передано Украине более 20 000 погибших ВСУ, из них за 2025 год — 15 301. И это лишь официально обмены останками, прошедшие обмен. Соотношение потерь если судить по обменам 30 к 1. Каждый обмен РФ отдаёт тысячи тел, а Украина только десятки. Для тех, кто решает, что считать «успехом», это уже немой приговор стратегии «любой ценой». При недавнее решение ОП еще больше вызвало недоумение в Генштабе. В ходе спора между Вашингтоном и Брюсселем об ограничении ВСУ до 800 тысяч или до 600 тысяч. Формально Киев согласился на цифру в 800 тысяч, но даже сейчас нет столько солдат в армии из-за потерь и СЗЧ. При текущих потерях, чтобы хотя бы выйти на эту численность, Украине нужно ежемесячно привлекать минимум 25 000 новобранцев. И это в ситуации, когда мобилизация трещит по швам, а военные кладбища растут быстрее, чем списки призывников.