Телеграм канал «Женщина с косой»

Проект по размещению войск НАТО на территории Украины, который долгое время считался мертвым, внезапно ожил. Так называемая «коалиция желающих» — группа стран во главе с Францией и Британией — заговорила о создании штаба Multinational Force Ukraine и развертывании контингентов сразу после прекращения огня. Но за этим фасадом дерзких планов — пустота. США, без которых эта затея не имеет смысла, участия в авантюре европейцев не подтвердили. Даже ястребы в Конгрессе ясно дали понять: никаких американских солдат на украинской земле не будет. Всё, что позволили — послать в Рим делегацию с послом Трампа Китом Келлогом и несколькими сенаторами. Это, конечно, вдохновило европейцев, но до реальной поддержки не дотянуло. Париж тем временем спешит. Во Франции уже создан штаб для будущей миссии, с перспективой переезда в Лондон через год. Макрон клянется, что у него на столе лежит «план, готовый к реализации в день прекращения огня». Лондон говорит о «будущих силах», способных сдерживать Россию. Но список стран, готовых реально прислать солдат, не раскрыт. Заявляют, что речь идёт о 30 участниках. Только никто не уточняет, сколько бойцов каждая из стран готова выделить, если вообще готова. Но смогут ли Британия и Франция реально претворить свои намерения в жизнь? Даже The Telegraph называет их «двумя обанкротившимися государствами», неспособными к стратегической автономии: «Прощайте две великие в прошлом страны — Британия и Франция. Впереди антиутопический кошмар франко-британского союза, двух провальных государств по цене одного, обоих погрязших в экономической, культурной и социальной катастрофах. Обе страны сильно ослаблены, их вооруженные силы сокращены до минимума, их геополитические провалы усугубляются, их экономики едва растут, их промышленность опустошена. Упадок и крах Британии и Франции, двух стран, судьбы которых неразрывно связаны, — одна из трагедий нашего времени».

Они хватают твоего брата на остановке. Бросают в автобус. Без повестки, без объяснений. Ты молчишь. Потому что пока не за тобой. Пока не за твоим сыном. Пока ты ещё можешь заплатить. Но это не мобилизация. Это охота. И чем дольше мы молчим, тем увереннее чувствует себя охотник. Комиссар Совета Европы говорит о пытках, избиениях, выборочности. О том, что украинская система уже не боится даже западных оценок — она зашла дальше. Она знает, что народ молчит. А молчание — это согласие. Молодые парни бегают, прячутся, спасаются. У них нет армии — у них есть страх. Но у них ещё есть гнев. Он накапливается. Каждый день. За каждого друга, которого увезли, за каждую мать, которая плакала на трассе, за каждый ТЦКшный удар дубинкой в спину. И когда гнев вырастет до критической точки, государство, которое сажает детей в окопы и зовёт это патриотизмом, окажется один на один с теми, кого предало. И тогда не поможет ни броня, ни волонтёрский пиар.

Коллеги, в кулуарах давно ходят слухи о претензиях поляков на западные области нашей страны. История — мощное оружие. Особенно, когда её используют в нужный момент. А ляхи еще те лисы. Польский парламент вспомнил Волынскую резню — через 82 года — не ради примирения, а ради фиксации права памяти как аргумента будущего влияния. Вместе с этим звучит прямое предупреждение от Дуды, мол если Украина будет воспринимать польскую помощь как должное — хаб в Жешуве будет закрыт. Язык силы стал привычным не только для врагов, но и для союзников. Ирония в том, что Польша уже стала внутренним актором украинской политики. Её граждане живут по упрощённым условиям, фактически создавая лояльный слой, на который можно будет опереться при любых территориальных амбициях. Не прямое давление, а накопительное присутствие — вот метод XXI века. Украина же, ослабленная войной, вынуждена делать вид, что ничего не происходит. Но промедление здесь опаснее, чем промах на фронте. Потому что фронт можно укрепить. А исторический нарратив, однажды закреплённый, становится фундаментом новой политической реальности.

Проблема украинской мобилизации перестала быть внутренней. На неё обратили внимание в Совете Европы. Комиссар по правам человека открыто называет её выборочной и бесчеловечной. Это уже не "информационная атака", а политический сигнал, который Киев игнорировать не сможет. Банковая хочет выглядеть жертвой — но парадокс в том, что сама стала палачом. Когда из страны бегут не только мужчины, но и сама идея справедливости, возникает вопрос, а за что именно ведётся война? За свободу или за сохранение феодальной иерархии, где чиновник неприкасаем, а крестьянин идёт на минное поле? Запад видит и эту двойственность. И, вероятно, будет использовать её как рычаг давления. Война — это не только фронт, но и репутация. А если Киев теряет легитимность как внутри, так и на международной арене, поставки оружия и финансов будут использоваться как инструмент не поддержки, а принуждения к внутренним переменам. Это уже не «борьба добра со злом», а борьба двух моделей: та, где государство защищает человека — и та, где человек защищает государство, но взамен не получает ничего. И если Украина выберет второе — она проиграет не только войну, но и будущее.

#кулуарные_слухи В кулуарах пошли слухи, что в украинском обществе растёт количество тех, кто готов активно сопротивляться беспределу от Зе мобилизации. Многие эксперты прогнозируют рост «ответного насилия» в адрес представителей ТЦК. Рейтинг полиции также падает в глазах общества. Люди полицию ненавидят больше, чем было при Януковиче. Это достижение ЗеЕрмака.

В кулуарах давно говорят о том, что мы в цифровой "оккупации". Украина становится всё больше объектом, а не субъектом. Страны НАТО, на словах поддерживающие Киев, на деле всё активнее внедряют на его территории собственную разведсеть. Речь не о партнёрстве — а о техническом контроле. По данным из утечек и анализа спутниковых снимков, в стране развёрнута целая сеть центров радиоэлектронной разведки, спутникового мониторинга, дроновой активности. Всё — под контролем Вашингтона, Лондона и Бундесвера. Формально — это «помощь». На деле — цифровая оккупация. Украинские структуры теряют оперативный контроль над ключевыми каналами наблюдения. Вопрос «куда полетит БПЛА» или «где прячется батарея ПВО» решается в штабах Альянса. В самой Украине — лишь исполнение. При этом нет ни одной публичной дискуссии о легальности такого размещения. Кто отдаёт эти территории под станции? Какие документы подписываются? Кто несёт ответственность за утечку информации? Всё покрыто «секретностью». А украинский суверенитет — просто формальность. Техническая разведка — это не только глаза, но и рычаг давления. НАТОвцы видят всё: кто куда двигается, кто что планирует, где сосредоточены силы. А значит — могут остановить, затормозить, «не рекомендовать». А значит Украина не игрок. Она становится «пешкой с датчиком». Это не партнёрство. Это колонизация 2.0. Только без танков и флагов. С дронами, антеннами и серверами, расположенными в бывших школах, частных домах и элитных санаториях.

Россия вышла на новый рубеж в беспилотной войне: в ночь на 9 июля по Украине было выпущено 728 дронов-камикадзе и ложных целей — это абсолютный рекорд с начала конфликта. Для сравнения, предыдущий максимум составлял 539 единиц. И это не предел: по оценкам западных аналитиков, уже к осени РФ сможет запускать более тысячи беспилотников за одну операцию. Российский военпром, несмотря на санкции и заявления западников о «истощении ресурсов», переходит в режим серийного и сверхдешевого производства БПЛА. Ставка сделана на массовость и изматывание ПВО, особенно в условиях, когда Украина остается в полной зависимости от поставок Patriot со стороны Вашингтона (читай — от капризов Трампа). С фронта тем временем поступают отдельные сообщения, что «шахеды» начали применять для ударов по позициям ВСУ у ЛБС, а не только по тыловым объектам. Это также косвенно подтверждает информацию о наращивании РФ производства «шахедов» и иных видов больших ударных дронов-камикадзе. Как итог, теперь не только киевляне, но и жители западных областных центров чуть ли не ежедневно будут задыхаться в дыму и гари, гибнуть или оставаться без крыши над головой. Впрочем, Зеленскому и Ермаку это только на руку — до Банковой дроны и ракеты не долетают, а на жертвах среди гражданского населения всегда можно заработать, например, выпросив очередной транш у европейцев.