Решение Верховного Суда Великобритании (ВС), разъясняющее критерии матримониализации имущества, нажитого супругами до брака, опрошенные The Gazette практики называют важнейшим (Standish v Standish [2025] UKSC 26, Решение 2.7.25).
Клайв Стэндиш и Анна Стэндиш состояли в браке 2004 - 2020. У них родилось двое общих детей, и у каждого есть по трое детей от первого брака.
На момент женитьбы на Анне (на 14 лет моложе) г-н Стэндиш проработал 32 года на руководящих постах в швейцарском UBS, скопив где-то 💷57 млн (осн. активы - ферма в Австралии, после раздела активов с 1-й женой (6 тыс га, 5 тыс скота, 5 тыс овец), паи инвестфондов и недвижимость в Мельбурне). Приданное супруги гораздо скромнее: недвижимость в ипотеке в Мельбурне (около 💵3 млн; Клайв потом закроет кредит) и 💵400 тыс наследства.
Отработав в UBS 35 лет, г-н Стэндиш покинул банк в 2007. За последние 3 года в должности CFO в Швейцарии заработал ок. 💵40 млн (бОльшая часть в опционах и отсроченных выплатах, поредевших в кризис 2008, но НДФЛ был заплачен сразу). После выхода отца на пенсию семья несколько лет жила в Австралии. В 2009 супруги купили дом в Лондоне за 💷9.6 млн, оформив совместную собственность (в 2022, после капремонта, стоил 💷21.6 млн; ). В 2010 семья, вместе с 3-мя детьми супруги от первого брака и 2-мя общими детьми, переехала в Англию.
В 2016 супруг задумался о передаче имущества детям, поскольку с апреля 2017 должен был стать британским налоговым резидентом, что означало 40%-й налог на наследство (при его тогдашнем состоянии получилось бы 💷32 млн). Налоговые консультанты подсказали, что, если успеть переписать активы на супругу, которая не была налоговым резидентом Великобритании, наследство можно увести из-под налога. Немного подержав активы, супруга должна была создать оффшорные трасты для 2-х общих несовершеннолетних детей. Выбрали trustee на Джерси и даже подготовили пакет бумаг.
В 2017 муж передал жене паи в инвестфондах на 💷77.8 млн для будущих детских трастов. Если до передачи основная часть из всех активов (💷132.6 млн) была записана на мужа, после передачи богаче стала жена (💷95.7 млн на ней, 💷36.9 млн на муже). Муж также оформил на неё акции КФХ Ardenside Angus в Австралии.
Не ясно, в какой момент жена решила оставить активы себе, но, если немного абстрагироваться, расклад позволял обеспечить будущее не только 2-х её детей от брака с Клайвом, но и 3-х детей от первого брака.
Когда в 2020 пара разошлась, г-жа Стэндиш, признавая, что активы, полученные в 2017, предназначались их общим детям, стала утверждать, что Клайв сделал ей подарок (п 27 Решения). Суды не поверили, но разошлись во взглядах, стал ли этот перевод совместной собственностью или остался добрачным имуществом супруга.
По английскому праву отправная точка при разделе 50/50, но суд может отступить от равенства по совокупности многих факторов, например, лет, прожитых в браке, количества общих детей, отказа одного из супругов от карьеры ради ведения хозяйства, и т.д. (s 25 Matrimonial Causes Act 1973).
1-я инстанция посчитала, что переведённые в 2017 💷80 млн (стоимость паёв в 2022) стали “совместными”, и оставил супруге 34%.
Апелляционный суд, пришёл к выводу, что перевод 2017 не превратил имущество в “совместное”. Поскольку в браке состояние супругов увеличилось на 💷50.48 млн, супруге присуждено ок. 💷25 млн.
ВС согласился с Апелляцией, объяснив, что для “матримониализации” (matrimonialization) добрачного имущества главный вопрос - относились ли супруги к актив(ам) как к общему имуществу (п 60 Решения). Это может произойти, например, с домом, купленным до брака, куда переезжает жить семья, либо с машиной, которой пользуются оба супруга. Активы, отчуждаемые для налоговой оптимизации, как в случае с г-жой Стэндиш, не предназначены для совместного использования, т.к. единственная цель - сэкономить на налоге.
Ранее рассказывал о деле Хасан против Хасан, в котором ВС отказался перенести ответственность за выплату содержания супруге после развода на наследственную массу умершего супруга.