❗️ Константин Барсуков,
советник президента Гильдии риелторов Москвы:
«Истории про "паралич рынка" и "токсичные квартиры" звучат громко, но к реальности имеют слабое отношение. Таких ситуаций немного – по оценкам, от 0,01% до 0,03% всех сделок. Причем часть таких ситуаций отсеивается еще до выхода на сделку – благодаря работе профсообщества и правоохранительных органов.
Если бы СМИ перестали тиражировать страшные истории, ощущение "тотального недоверия" просто исчезло бы. Это классический пример раздувания темы: можно публиковать по два кейса в неделю, и у читателя сложится впечатление, что рынок в кризисе, хотя в реальности все спокойно. Так, для общего понимания. В год по стране делается 3 млн сделок, пусть даже 1000 сделок таких "страшных" (а реально еще меньше) – это мизерная доля. Но даже 100 случаев хватит, чтобы в течение года по два раза в неделю публиковать новую историю.
Однако проблема не выдуманная. Она не в масштабе, а в последствиях. Если уж человек попал в такую историю, то последствия оказываются крайне тяжелыми: суд может развернуть сделку даже при идеальном соблюдении всех формальностей:
◽️нотариате,
◽️аккредитиве,
◽️видеофиксации,
◽️медицинских справках.
Поэтому важно говорить не столько о "волнении на рынке", сколько о том, что даже единичные случаи бьют по доверию и заставляют людей бояться.
Сегодняшняя тревожность связана именно с тем, что все привычные инструменты перестали давать гарантию. Ничто не спасает от ситуации, когда продавец оказывается "ведомым" – то есть формально дееспособным, но действующим под чужим влиянием. Беда в том, что такого человека невозможно заранее вычислить, если этим не заниматься предметно. Можно провести сделку по всем правилам, и все равно спустя время она окажется оспоренной. Это и есть источник нового уровня страха: не мошенники, а сама непредсказуемость исхода.
Поэтому покупателям стоит не торопиться и внимательно проходить каждый этап сделки. Важны детали:
◽️несоответствие цены и состояния квартиры;
◽️невнятные ответы продавца, особенно пожилого;
◽️отсутствие плана, куда он переедет после сделки;
◽️чрезмерная нервозность или зависимость от телефонных подсказок.
Все эти признаки – сигналы насторожиться. Задавать вопросы, общаться с родственниками, соседями, уточнять, куда идут деньги и как планируется расчет – не бестактность, а элемент безопасности. Большинство опасных ситуаций можно предотвратить именно на этом этапе.
Главная уязвимость – в правоприменении: судебная практика сегодня не выстроена. Есть три возможные статьи Гражданского кодекса (177, 178, 179), и суды трактуют "ведомость" продавца, применяя разные нормы, а часто и смешивая их все в кучу. В итоге защита покупателя априори находится в уязвимом положении, и значительно чаще покупатель проигрывает суд, чем выигрывает. И это не просто "неустоявшаяся практика" – это реальный системный пробел. Покупатель может сделать все по привычным правилам проведения сделки и все равно остаться и без квартиры, и без денег. Именно это рождает атмосферу недоверия, а не количество случаев.
На мой взгляд, в разрешении ситуации поможет только комплексный подход. Во-первых, мы все очень ждем разъяснения Верховного суда: нужен единый алгоритм, по которому суды должны оценивать сделки с "ведомыми продавцами", потому что сегодняшние решения, очевидно, нарушают принцип справедливости. Во-вторых, вообще-то, нужно не доходить до суда, то есть пытаться все решить профилактическими методами. Покупатель не должен пренебрегать проведением проверочных мероприятий (а сегодня я это очень часто вижу), но и государство должно выработать механизм помощи покупателю, в том числе путем законодательных (но не только) механизмов. Эту позицию сейчас активно обсуждают и в профессиональном сообществе, и в Госдуме».
#мнение
@rusipoteka