Телеграм канал «Пришвин»

Ноябрьская земля пахнет могилой, но чисты горизонты в утреннем заморозке и задорно лает где-то в лесах гончая. В слободе грязь — согласился бы пять верст болотом идти, чем промесить здесь одну улицу. На огороде палят свинью, отец говорит своему мальчику тихо: «Не балуйся, вон писатель идет!» — «Какой он писатель, — кричит мальчишка, — он коммунист!» — «Молчи ты, подлый!» — велит отец. А мальчишка во все горло: «Пи-са-тель!» В этом крике «писатель» та же злоба, что как если бы проходил «коммунист». Не проведешь меня, малый! 17 ноября 1923

Это наше, наше правительство! мы все в нем виноваты… 16 ноября 1920

По-прежнему у нас не говорят люди между собой о политике, но она так велика, что вошла внутрь каждого, и каждый про себя является политиком, живет внутри великих событий. Теперь становится ясным, какую опасную игру затеял Гитлер... 15 ноября 1939

Заключаю, пересмотрев прошлое, что неизменным у меня остается лишь смутное, невыразимое словами чувство родины. Подозрительным становится, что Гитлер стал слишком много говорить, хвалиться, начинаешь подумывать о том, что слова нечто закрывают. 14 ноября 1939

Ценность жизни. Ноябрь, забойные дожди. Серые лачуги. Нищий старик в тряпье стучится палкой в окошко. Наверно, у него еще и множество болезней, ревматизмы летучие и суставные. Но он не хочет сесть у забора, протерпеть одну холодную ночь и тем кончить жизнь. Может быть, он в бога сильно верит, и тем объясняется его упорство в добывании себе средств жизни – не все ли равно? Пусть за бога держится, но все равно он тем самым живет и хочет жить. Мало того! Ведь сколько бы ни говорили о богатых душах, великих умах и сердцах людей разных разностей – о накоплении народом сокровищ,– все это старик не чувствует, и весь мир для старика расположен, как немая мертвая пустыня: только я – только бог и пустыня. Такая, кажется, незначительная величина этого стариковского «я», и между тем в этот ноябрьский день под дождем весь мир где-то на той стороне показывается в чувстве этого старика. А может быть, там и не бывает осеней и дождей: там перемена, движение, время видят прямо в душах. 13 ноября 1936

За поэзию нельзя давать ордена и чины. Разрешение быть самим собой – вот все, что может поэт искать у граждан для себя, и на всяком месте оставаться поэтом – вот его долг и его гражданственность. 12 ноября 1935

Одно окно. Три года. Вечность. Мы ищем новое, яркое, необычное. Пролистываем ленту со скоростью света. А что, если остановиться? Вот уже три года, день за днём, я смотрю в одно и то же окно. И оно всегда разное. Тихий рассвет в ноябре, проливной дождь в июле, первый снег, густой туман, яркое солнце. Время от времени я делаю из окна фотографию. За три года запечатлел 44 момента. 44 настроения. Здесь нет интриги. Здесь есть покой. История, которая пишется сама собой, без суеты. Подписывайтесь на мой старый канал "Окно во двор" — место, где время течет медленнее.