Телеграм канал «Пришвин»

Я думаю, что если и совершенно здорового человека привезут в больницу с диагнозом инфаркта, то пока доктора дойдут в исследованиях до истины, то и здоровый человек чем-нибудь заболеет от мнения, ухода, лекарства, вида умирающих людей, а может быть, даже и помрет. 27 ноября 1951

До того хочется мира, что когда утром выйдешь из дома и не слышишь буханья орудий и бомб, думаешь: уж не мир ли пришел? 26 ноября 1941

Ветер и стужа свирепствуют, а ведь листья-то летают по ветру. Да, конечно, это листья, и их носит. Но мы люди, мы созданы, чтобы осуществить на земле желанную свободу, и потому вкладываем в листья себя самих и говорим, что листья летают. И говорим о ветре, как о лице, что он дует. И о солнце, что оно раскинуло лучи. И снег идет. И река бежит. Как будто всем им хочется и они все по-своему делают. Мало того! вез эти существа дружные, любят друг друга. Мы этого хотим, и у нас это даже и выходит. Как судить небывалое? нет ни аршина, ни метра у людей для меры небывалого. Тогда все это событие персонифицируется и является единственный, богоподобный герой-победитель, и о нем говорят, что победителей не судят. И только уже когда все кончится, и все прошлое встанет как одно лицо и не из чего будет возникать небывалому, тогда настанет тот Страшный суд, на котором будут судить всех победителей. Победители создают небывалое? Или время переходит в небывалое и с ним появляются люди-победители? 25 ноября 1937

Завести тетрадь «Тургенев». Многие, с кем я говорил о Тургеневе, при общей несомненной симпатии, обязательной для культурного человека, держат про себя секретное чувство, как к писателю более легкому, чем Гоголь, Толстой, Достоевский, Лесков. И я сам часто замечал за собой, что Тургенева как-то легко забываю, тогда как Гоголя, Толстого, Достоевского все, что раз прочитал, не забыл, и когда вновь читал, то все прежнее помнил и прибавлял новое. Вследствие этого я тоже про себя относился к Тургеневу так себе, в глубине души считая его легким писателем. Мне и в голову тогда не приходило, что, может быть, не он, Тургенев, легкий, а я, как читатель, отравленный этическими сгустками нашей русской литературы, почти что религии, и я – читатель тугой и не воспринимаю красоту. 24 ноября 1938

Есть такие русские ноябрьские дни, когда по ночам непрерывно идут холодные дожди, рассветает поздно, долго и так и не рассветает, а остановится на полусвете. Мгла сизая. В сырости пахнет черными раками, и кажется, разверзлась земная утроба, где лежал великий святой, и нам открылось от всего человека его косточки и кончик бороды. 23 ноября 1926

За полтора месяца не написал ни одной строчки первый раз в литературной своей жизни. Не прочел ни одной книги. 22 ноября 1918

И Слово потеряло силу, и отошло куда-то в молчание. И человек, приставленный к машине, потерял волю и смысл. Так что Слово отвечает не из пулемета: оно поражает своим молчанием. Да и правда, каждый из нас не тем подавлен, что среди белого дня самолет, управляемый мальчиком, снижается и, приняв школу за Исполнительный комитет, из пулемета в окна расстреливает школьников. Или что в центр многолюдного города падает тонна динамита и летят в разные стороны головы, руки, ноги женщин, стариков и детей. Даже и к этому люди привыкают, спасаясь тем, что кого убило, тот не чувствует, а кто остался, тот радуется, что сам уцелел. Не это страшно, а вот страшно всем, что это можно, и против никто ничего не может сказать. 21 ноября 1941