Мне удалось в этом году написать вещь, «Корень жизни», которая сама по себе лучше других моих вещей. Вы теперь в современной литературе назовете очень немного имен писателей, кто был до революции небезызвестным и сейчас, не отставая, идет в уровень со временем. Невольно является вопрос, и это самый лучший вопрос, который вы можете мне сейчас задать: «Каким образом вы уцелели, Михаил Михайлович, и как это вы сохранились?» И я вам отвечу очень искренно и верно, применяя слова Гёте на себя: я писатель, который в смутном своем стремлении всегда чувствует свой верный путь. Что такое «смутное стремление»? Я не могу разобрать в целом, и не хочу, но в отношении, например, языка все мне очень ясно. В смутном стремлении своем к самовыражению я всегда не умом, а сердцем своим знал, что устная народная словесность у нас не в пример значительнее, чем словесность письменная, литература. И я шел путем всех наших крупнейших писателей, шел странником в русском народе, прислушиваясь к его говору.
1 декабря 1933