Российский угольный сектор находится в состоянии структурного напряжения по ряду ключевых направлений, заявляет старший эксперт аналитического центра «Яков и Партнеры» Софья Мангилева.
Угольная промышленность, несмотря на значимую социальную роль, не является ключевым источником налоговых поступлений для государства: ее доля в доходах бюджета составляет около 1% против 32% у нефтегазового сектора. В этой связи решение нарастающего кризиса в угольной отрасли все в большей степени приобретает социальный характер.
Добавляет социальной напряженности и обеспечение безопасности на шахтах. В 2024 году в России произошло 32 аварии на шахтах и разрезах, под риском оказалось 1,6 тыс. человек. Значительная часть аварий связана с взрывом метана, данный вид аварий в 75% случаев происходил на шахтах Кузбасса. Ростехнадзор регулярно приостанавливает работы на ряде шахт из-за метаноопасности и нарушений – это прямые простои и косвенные потери, которые порой приводят к банкротствам предприятий.
Субсидирование нерентабельного экспорта угля позволяет лишь временно сгладить проблему, не устраняя ее первопричины. При этом уголь традиционно является малодоходным грузом для РЖД, что неоднократно подчеркивалось руководством компании. Система перекрестного субсидирования и низкая маржинальность грузов первого тарифного класса снижают привлекательность перевозок угля, ограничивая доступность провозной мощности. В условиях роста спроса на перевозку контейнеров и других более доходных грузов приоритет для РЖД будет смещаться в их пользу, что еще больше осложняет положение угольной отрасли.
Дальнейшее расширение государственной поддержки в форме субсидирования железнодорожных перевозок с целью доведения доходности угля до уровня прочей грузовой базы экономически неоправданно. Подобные меры фактически консервируют малорентабельные бизнес-модели, не формирующие значимых налоговых поступлений в бюджет, тогда как низкие мировые цены и отсутствие долгосрочных положительных эффектов делают такие решения неэффективными для экономики в целом.
Все более актуальной и, по сути, неизбежной задачей становится вывод из эксплуатации малорентабельных шахт. Этот процесс уже начал реализовываться под воздействием объективных экономических факторов.
Закрытие убыточных и небезопасных активов позволит снизить нагрузку на железнодорожную инфраструктуру, минимизировать социальные риски, связанные с безопасностью производства, а также в условиях дефицита трудовых ресурсов обеспечить перераспределение персонала на другие угледобывающие предприятия или в смежные отрасли с высоким кадровым спросом.
Закрытие 20–30 млн т низкомаржинального энергетического угля и перераспределение трудовых ресурсов позволит снизить каскадную убыточность отрасли и повысить средний уровень промышленной безопасности. В сегменте металлургического угля приоритет будет сделан на экспорт высококачественных марок, где капитальные вложения в безопасность оправдываются за счет экспортной маржи.
Для РЖД высвобождение провозной способности в объеме 10–15 млн т, что эквивалентно около 50% добычи на закрывающихся предприятиях, будет перераспределено в пользу более доходных номенклатур, в первую очередь контейнерных перевозок, где спрос со стороны клиентов уже значительно превышает предложение. В долгосрочной перспективе, к 2030 году, ожидается дополнительный рост перевозок на 0,2–0,3 млн т (что в эквиваленте РЖД соответствует примерно 10 млн т угля). Таким образом, высвободившиеся объемы создают возможность для реализации всего экспортного потенциала компании. @nebrexnya