Телеграм канал «Опусы шальной разведенки»

Или вот дети ваши, вы извините. Сколько себя помню, мои подруги, понарожавшие прекрасных и юных отпрысков, притаскивают мне их, как на заклание: мол, Алена, ну как же сделать из Васи – тебя? Как привить любовь к литературе и слову? Как вообще заставить читать, чего-то хотеть, добиваться, прощелкивать, становиться на голову выше, пробивать потолок? Да никак – отвечаю я, – Господи. Да никак, если вы сами – вообще не такие. И ваш высокий порог притязаний – это чтобы шеф не стучал по башке, чтобы хватало на вещи какие-то и чтобы никто не посягал на свободу. Будто бы свободу вообще-то можно отнять. Будто бы это качество не воспитуемо как несущее. За свою эту жизнь я воспитала пяток охуительных граждан, включая – родного племянника, дочку подруги. И все это – на личном примере. Успех тут прост – они хотели быть мной. Не каким-то образованным слоном, сука, в вакууме, а конкретно  – мной. Жить мою жизнь. Общаться с моими друзьями какими-то. Как я в свое время. Глядя на блестящих, уверенных, успешных, невероятных преподавателей. Сейчас столько рекламы кругом – можно ебнуться. У всех – упор на методику преподавания, на какие-то вещи совсем умозрительные. Будто ноль вообще у людей понимания базовой, элементарной психологии подростка. Одинокого, ищущего лучшие референсы. И нет, родители ими стать не смогут, это тоже психология, вы потом разберетесь. Нужны другие фигуры взрослых. Вы спрашиваете - как? Просите рекомендации. У меня есть только одни друзья и товарищи, которые учитывают эту херню. Они работают с мотивацией, с психологическим состоянием. У них есть кейсы, когда одна девочка, пережившая потерю мамы, к примеру – пришла с двойками по огэ — за месяц ей помогли ей подняться до четвёрки уверенной. Или мальчик с особенностями развития: в 5 классе имел уровень знаний 3 класса — за полгода преподаватель помог ему выровняться. Ничего не работает, кроме сильно референса. Кроме вовлеченных, крутых, невероятных преподавателей. Которые не боятся сложных детей, я отностятся к ним как к профессиональному вызову. Все дети сложные. Все талатнливые. Загоните детей туда, где им рады, где их считают индивидуальностями, не ебут в хвост и в гриву их личное мнение – и получите Алену на минималках. Я потом еще расскажу вам и своих светлых преподах, без которых меня бы с вами и не было. Найдите своим таких же – и будете лучшими из родителей. Вот канал с крутыми преподавателями – https://t.me/+9OjWGjOSTYg4MDky А тут пройдите с детьми диагностику, это уникальная вообще возможность сперва найти контакт и подобрать индивидуально и программу и преподвателя, так щас никто не делает – https://forms.yandex.ru/u/653d2a04c417f337f06d781a/ ИП Михеева Людмила Анатольевна erid:CQH36pWzJqNKPmg3u9h1Afqvzej9VFoHzeSMYd7abt2a8t

Муж должен быть усатый, как маршал Будёный, и огромный, как мужик из рекламы какого-то пива. Правда, нынче он похудел и про пиво ему не веришь. Надо, чтобы сидел в саду. Под какой-то раскидистой вишней. Словно маркесовский полковник, только к вишне той не привязанный. И сидел чтоб на тубарете. И свисал с него всем своим туловом. Чтобы голос еще был такой, будто пять пароходов гудками заиграли какую-то песню. Называть его - именем/отчеством. Мол, конечно, мне надо ножи по вот этой вот вашей акции. Но Семен, дескать, мой, Михалыч, ту покупку совсем не одобрит. И показывать взглядом на вишню. Или чтобы пришли ремонтники - и давай там чего-то рассказывать. Мол, хозяюшка, надо добавить. Матерьялы подорожали. А ты им: а давайте потише? Мол, Семен, дескать, мой Михалыч, ужрались вчера вполуусмерть. А сегодня превозмогают. Вон, сидят и усами озлились. Щас проснутся и станут кидаться в вас ошметками арматуры. Или вот ты сварила борща. Три часа на него убила. А он раз - и практически сожран. И опять что-нибудь вари. И такая твоя эта жизнь... как бы это сказать? Наполненная! И при деле ты. И за стеною – вон Михалыч опять загудел. Варишь, паришь. Удобрила вишню. Починила ему тубаретку. И твоё это женское счастье не сомнительно ни для кого. Вы же пишете мне: Алена! Мужика бы тебе с тубаретом. И не нужно дежать в больнице, на кого-то там уповать. И не нужно куда-то ехать и писать свои скорбные вирши. Окопала свою эту вишню – и иди что-нибудь повари.

Ребята, я в больничке, чиню подзадолбавшее туловище. Не скучайте, не устраивайте в чатике апокалипсис. Вернусь на днях, расскажу вам историй. В наркозе видела, как вы хороши, красивы все, умны и с хорошим вкусом. Люблю. Держитесь. А кто сильно соскучился, тот может кинуть скромную денежку на аспирин. Это не возбраняется. Тинькофф - 5536 9138 1749 3451

От питерских мужиков у меня несварение. И каждый раз, когда я встречаю очередного своего "поклонника" – я начинаю его по-матерински жалеть и трепать по щеке, словно мопса. Как подобное можно принять за флирт – я не постигаю ни одной своей гранью. Просто не вывожу этот когнитивный сбой, когда поклонник в ответ приосанивается и начинает травить анекдоты. Да боже мой, я тебя назвала "чуваком". Что тебе еще для подтверждения нужно-то? Для подтверждения, что ты у меня даже не во френд-зоне, а в каком-то анальном хранилище, где лежат несбывшиеся мечты завести себе тупую собачку. И не просто тупую, а жалкую. Чтоб, не знаю, в оленя ее наряжать как только в Питере похолодало – и Новый год уже просится в хату ведром глинтвейна и прочими шалостями. Они же все еще очень настойчивые. Вот эти мопсы, каким ты, опьянев в последний раз перед мощной аскезой, чего-то доброе зачем-то сказала. Мол, ты крутой, молодец, чувак! Я отойду, у меня дела тут. Вот там, с барменом. За барной стойкой. Удачи в жизни, пиши, до свидания. И он воспримет это как приглашение. А должен был воспринять как камень, какой в хороших афанасьевских сказках всех добрых молодцев шлет строго нахуй. Пойдешь направо - заржут тебе в спину. Пойдешь налево - за спиной перекрестятся. А потому уходи строго прямо - и не мешай нам тусить с Горынычем. И прилетает в ночи типа "спишь"? Конечно, сплю, пять утра, ты в курсе? "Ты знаешь, я же не представлял, что ты и в жизни пиздатая баба. Ведь было ясно, что проблемы с тобой. Ты в сорок лет разведенка, не замужем, без мужика, дурь какую-то пишешь, я думал ты или тупо страшная, или вообще очевидный фейк. Я ведь давно в вашем интернете - и ты могла быть и мужиком. Обычно это вот так и бывает, что за аккаунтом типа бабы стоит какой-нибудь сисадмин в вонючем свитере и с бородкой." Но сисадмин стоял не ЗА аккаунтом. А перед ним. То есть - предо мною. И он рассказывал мне анекдот, где про Чапаева, Анку и Петьку. В двадцатом веке, в эпоху ИИ, нейросетей и Яндекс-доставки. Он говорил, что он "пивозавр". Он звал бармена моего "бедолагой". И у него еще очень сильно росли вот из ушей прямо эти волосы, какие б надо не просто постричь, а подпалить вместе, блядь, с башкою. "Ты, кстати, зря переживаешь за возраст. Я вот не против, чтобы баба постарше". Постарше? Я? Чувака с ушами? Да это ты уже корни пустил, которые гнут тебя строго в землю. Ты будешь первый вообще человек, которого не совсем зароют, а, как рассаду, прикопают чуть-чуть, чтоб ты к весне вылез свежим луком. Ты и сейчас, кстати, пахнешь им. И если сверху смотреть на лысину - буквально луковица и есть. А я прям с детства ненавижу все луковое, ну, кроме горя. Но ты - не оно. И зря я вежливо улыбалась и называла тебя "чуваком". Теперь хамить тебе, слать тебя нахер, а я так сильно хотела стать интеллигентнейшим человеком. И с понедельника начать новую жизнь. Где лишь балет и кинематограф. И этот, как его, сука? Чай. Чай, не вино, от вина - сисадмины.

Казань есть? Пиши в комментариях, куда сходить, где поесть, с кем увидеться. Я первый раз, ничего ещё не поняла. Эчпочмаки знаю, ваши же?

– Да нет – говорю. Ждут меня. Извините. Спасибо вам. И пошла увольняться, пообещав себе больше никогда не связываться с постсоветской торговлей. А у Светки хорошо дело пошло. Она через месяц инструктором стала, а потом лидером подразделения, или как там эти секты себя именовали. Однажды сидим с соседками на подоконнике, "Новость" курим – а она с работы идет с блоком "Мальборо" подмышкой. Всем по пачке дала, не зажопила. И водки потом купила дорогущей - "Боцман", "Полтинник". И пельмени пожарила на всех. Скотство, конечно, так неэкономно расходовать продукт. С них же бульона еще можно было две кастрюли на суп получить. Но что-то ей подсказало жарить. Может, Достоевский. Филфак, все-таки. Душа нараспашку. Нежная, чувствующая. Рефлексирующая.

Моя первая работа случилась еще в институте. Стоял голодный девяносто восьмой, и мы всем этажом дожирали остатки тухлой солонины, вываривая её по четыре часа в заплеванной кухне общежития. Вонь стояла лихая и трупная, и за банку нормальной тушенки каждая будущая учительница русского языка и литературы могла уже, кажется, отдаться кому попало. Пельменей еще попросить со слоном. Шоколадку. И сигарет пару блоков. Одна из нас тогда устроилась в караоке-бар: единственное подобное заведение на весь город. Местные там не харчевались – на какие деньги? Зато каждую субботу северным ветром туда приносило крепких парней из города-героя Сургут. Они приезжали в специализированный колледж напротив – то ли на повышение квалификации, то ли на понижение социальной ответственности. Богатые гости, невиданные. Их командировочные, северные и суточные могли покрыть потребности пяти этажей нашего общежития в водке, икре и ананасах. Но бы бы тушенкой брали, конечно. К десяти вечера мы со Светкой приходили в бар к той подруге и усаживались за стойку с "Буратиной", имитирующим шампанское. Светка – в белом блузоне с треугольным кружевным воротничком. Я – в ангорковом джемпере дивного фиолетового цвета и коричневой юбке-резинке. Красивые, злые, голодные. Северные вваливались уже пьяными и заказывали петь. Хитами были "Человек в телогрейке или просто ЗКа", "Третье сентября" и, почему-то, "Как молоды мы были" Градского. Парни пели из рук вон плохо, мы со Светкой – как гибрид русалки и Хворостовского. Бизнес-стратегия была простая и понятная: мы им вокал, они нам – колбасу. Но план не сработал ни разу. Мужики угощали исключительно водкой и томно заглядывали в глаза, уточняя, а правда ли, что Иваново – город невест. Правда, правда. Бутерброд бы – и можем мендельсона из бутылки выдуть. Через неделю неоплачиваемого вокала Светка отчаялась и припёрла газету с вакансией. Там требовались курьеры на доставку. Платили баснословно – не иначе как бандитов на кладбища доставлять. Мы стрельнули у соседок каблуки и пошли устраиваться. Фирма оказалась солидная – тогда как раз зарождались все эти магазины по распространению дефицита. Нам досталось впаривать китайские утюги американского производства с таможенного склада где-то под Магаданом. Жуткие, пластмассовые, ломающиеся еще в руках. Втридорога, разумеется. С элементами бытового НЛП и цыганскими фокусами из рукава. На работу нас везли в микроавтобусе с тонированными стеклами. Парковались в частном секторе и буквально в болотах, чтобы не попасться на глаза бандитам или ментам. Каждой выдавался список адресов. Частный сектор жил тогда богаче города – там всё и начиналось. Я шагнула в избу какой-то зажиточной бабки с курями и коровой, мастерски задвинула ей свой первый утюг и села на табурет дожидаться, пока бабка достанет деньги из наволочек. Голод во мне боролся с омерзением и я зачем-то представляла, что это моя собственная бабка. Слышали про контракты с совестью? На столе высилась стопка подсохших блинов. И чайник стоял красный, в горошек. Я сказала себе, что моя бабка точно предложила бы мне чаю с блинами. А раз закрысила, стало быть, чужая это бабка, китайская. На второй день нам выдали какие-то волшебные тренажеры от остеохандроза, сделанные из полой палки, круглой шайбы и двух пальчиковых батареек. Нужно было врать, что палки из циркония, шайба из серебра, а батарейки служат 80 лет. И излучают лунные вибрации. И окроплены святой водой из Иерусалима. Деталей я не помню – но врать нужно было до смешного нагло. Мы рассредоточились по району. Я пнула чью-то калитку и на меня уставились два пронзительно синих глаза. – Игорь Денисович? – охнула я и повисла на плетне, как дохлая хризопелия. Игорь Денисович преподавал у нас ту часть русской литературы, от которой слабому человеку пунцово и стыдно. В ней в крайнем случае мочили старушек топором, но уж никак не впаривали те топоры старушкам по спекулятивной цене. – Чего у тебя? – спросил моральный ориентир. Я спрятала циркониевый вибратор за спину. – Ничего – говорю. Заблудилась. – Ну, заходи, раз заблудилась. Чай будешь? Мать блинов испекла.