Телеграм канал «ЗДЕСЬ БЫЛ МАЙК»

Чуковская готовила к публикации «Записки об Анне Ахматовой». Снабдила текст подробными примечаниями. Среди прочего, ей понадобилось указать год рождения Любови Стенич-Большинцовой. Позже Стенич рассказывала Ардову: — Мне позвонила Лида Чуковская и спросила: «Сколько вам лет?». Якобы ей это нужно для комментария... Но фиг я ей это скажу! Стенич, будучи дамой кокетливой и в преклонные годы, свой возраст тщательно скрывала. В паспорте у нее был указан - намеренно - неверный год рождения. А нуждаясь в деньгах, Стенич отказывалась поправить данные, чтобы начать, наконец, получать пенсию. Вот это женщина.

Прекрасная работа Чарнецкой, ранее мной не виденная. Шестидесятые, конечно.

Умер московский фотограф Игорь Пальмин. Он много работал с архитектурой, оформлял книжки, активно снимал андеграунд обеих столиц. Ставшие классикой фото художника Рухина тоже его работа.

Оказывается, редактором книги Бродского «Зимняя почта» (планируемой в конце шестидесятых, но так и не вышедшей) должен был стать мой полный тезка Игорь Кузьмичев. Известный в Ленинграде редактор, автор книжек о Шефнере или Кушнере (точно не помню). Тщеславие у меня в пределах нормы. К метафизике, глубинным смыслам, усложнению простого я равнодушен. Конечно, это совпадение. Но что-то тут есть.

Одеты не по-зимнему Уже совсем по-летнему, Проходим мимо Зимнего, Идём мы к саду Летнему.   Туда идём, где невскою Волной гранит исхлёстан, Потом пойдём по Невскому И погуляем просто. Сергей Скаченков. Детский поэт. В меру назидательный, остроумный, точный. «Потом пойдём по Невскому И погуляем просто» - отличная строка.

Автор этих снимков (некоторые - совершенно грандиозны) - Сергей Свешников. Любимейший мой фотограф.

В третьем эпизоде первого (напомню, великого) сезона «Улиц разбитых фонарей» Ларин жалуется на необходимость писать отчеты. Казанцев ему объясняет, как надо делать, и указывает - ты же, мол, потомок писателя Гончарова, вот и пиши. Я думаю - о, этот момент я пропустил. Ларин, оказывается, потомок русского классика. Интересная краска персонажа. Лезу в первоисточник, открываю повесть Кивинова (называется «Инферно» - как и сама телесерия). И вижу, что никакого Ларина там нет. Вместо него - опер Гончаров. Соответственно, реплика Казанцева - мол, ты потомок великого - в данном случае совершенно уместна. Выходит, превращая повесть в сценарий, фамилию героя сменили, а вот этот нюанс - родственную связь с автором «Обломова» - почему-то оставили, сломав всю логику. Понятно, что сериал делался тогда на коленке. Но сценарист (и режиссер, само собой) этого эпизода «Улиц» - на минуточку, Евгений Татарский. Опытный мастер. Как он такое пропустил? Возможно, намеренно. Ну не захотел Евгений Маркович жертвовать яркой репликой Казанцева. А зритель сам пусть думает - неужели у Ларина был такой предок? Хотя зрителю, уверен, глубоко пофиг. Никто, наверное, и не заметил. Вот фрагмент текста из повести «Инферно». Можете сравнить с фрагментом серии (Лыков там очень хорош). - Какой ты бестолковый, Гончар, – ответил за Таничева Костик. – Там же по-русски написано: «Активизируйте работу». Вот и напиши справку, что, согласно указанию такого-то сякого-то, работу по делу активизировал. А как именно, не расшифруй – что хотят, то пускай и думают. Вечно ты из ерунды проблему делаешь. – Ты такой умный, потому что график выговорешников перед носом лежит. Не ты следующий. – Не надо, не надо, я свое получил. Еще летом. А ты сам хоть разок мозгами пошевели. Только кричишь на всех углах: «Писатель Гончаров – мой предок, Обломов списан с моего прадеда!» Сам же ни одной толковой справки сочинить не можешь.