Телеграм канал «Medieval Legacy»

Около месяца назад в комментариях под циклом Владимира Герасименко (канал «Архив Кота Легата») завязалась дискуссия о Римской империи IV века. Сам цикл можно почитать по хэштегу #4век@catlegatus. Один из комментаторов выразил и сейчас нередко встречающуюся мысль, высказанную ещё в XVIII веке Эдуардом Гиббоном в его «Истории упадка и разрушения Римской империи», о том, что IV век для Рима – это путь к кризису. В дискуссии приняли участие авторы сообщества HUMANICA, и я в том числе. Мы решили, что стоит собрать все мнения в один пост. Ниже – то, что у нас получилось совместными усилиями. 🏛 Пост Владимира Герасименко 🏛 Пост Ильи Алексейчика 🏛 Ответ Кирилла Карпова 🏛 Мой ответ 🏛 Ответ отца Глеба Тихашина 🏛 Ответ Сергея Макарова | продолжение ___________________ 📂 HUMANICA – о человеке и человечестве.

Вчера упомянул святого Франциска, а ведь в следующем году отмечается знаменательная дата: 800 лет с его преставления. Для России Франциск не совсем чужой святой: на рубеже XIX–XX веков его образ был источником вдохновения для писателей и мыслителей Серебряного века, рассуждавших о сходстве и различиях духовных традиций Запада и Востока. Так ассизский Беднячок стал «любимым святым интеллигентов», в том числе эмигрировавших из России после революции. Они нередко наделяли его сентиментально-эстетическими чертами, что, конечно, имело под собой основания, но было лишь частью суровой правды его жития. Как справедливо замечал Сергей Аверинцев, исследователь более близкого к нам времени, Франциск «все же был не эстетом, а святым, взыскующим прежде чего бы то ни было Царствия Божия и правды Его <…> человечен он был к разбойнику и волку, но не к себе самому». Для меня Франциск тоже не чужой, а потому я очень обрадовался, увидев анонс посвященного ему нового лекционного курса. Один из его авторов – поэт Ольга Седакова, переводившая лауды Франциска и чей научный и творческий путь во многом связан с личностью вышеупомянутого Аверинцева. Вместе с ней будет Олег Воскобойников, отвечающий за искусствоведческую сторону почитания Беднячка. В общем, курс многообещающий. 📜 Medieval Legacy #ML_notes #ML_saints

Вчера упомянул святого Франциска, а ведь в следующем году нас ждет знаменательная дата: 800 лет с его преставления. 2026 год в Италии объявлен Годом Франциска. В России обращение к образу ассизского Беднячка случилось на рубеже XIX–XX веков; многие русские писатели и мыслители той эпохи не раз отмечали в нем духовную близость русской духовной культуре. В чем-то попытки поиска этих сходств становились основой для романизации образа Франциска; здесь уместно вспомнить слова уже более близкого к нашему времени исследователя С.С. Аверинцева: «Святой был все же не эстетом, а святым, взыскующим прежде чего бы то ни было Царствия Божия и правды Его… человечен он был к разбойнику и волку, но не к самому себе

8 октября – день памяти «игумена земли Русской», преподобного Сергия Радонежского († 1392). Он стоял у истоков т. н. монастырского возрождения на Руси в XIV–XV веках, когда русская духовность начала подниматься из пепелища, оставшегося после монгольского нашествия. Его образ неотделим и от политических событий его времени, когда Русь во главе с московским князем Дмитрием Ивановичем дерзнула открыто противостоять Орде. Но главное, Сергий сумел воплотить в своем служении гармонию между делом Божественным и делом мирским: не закрываясь от жестокой действительности, он не позволял ей увести себя с избранного пути. Георгий Федотов, автор книги «Святые Древней Руси», очень точно назвал его «гармоническим выразителем русского идеала святости». В свое время я посвятил магистерскую диссертацию сравнению житийных образов преподобного Сергия и Франциска Ассизского († 1226), итальянского святого, в котором также наиболее полно воплотились особенности национального характера и духовности. Потом текст диссертации стал полноценной статьей, опубликованной в сборнике «Средневековая Русь». Думаю, не грех выложить ее здесь снова. 📜 Medieval Legacy #ML_on_this_day #ML_saints

Лев против Змея: Карл Анжуйский и Михаил Палеолог Часть 4 Удар, похоронивший имперские амбиции Карла Анжуйского, был нанесен ему в буквальном смысле со спины – из Арагонского королевства на Пиренейском полуострове, расположенного к западу от Сицилии. С 1276 года его правителем был Педро III, родственник поверженных Гогенштауфенов: он был женат на Констанции, дочери погибшего в битве при Беневенто (1266) короля Манфреда. В Арагоне нашли убежище многие знатные люди, служившие немецким императорам: среди них особую роль в дальнейших событиях сыграли адмирал Рожер ди Лауриа и канцлер Джованни да Прочида. За последним закрепилась репутация архитектора всего антианжуйского заговора на Сицилии. В контакте с Педро был и Михаил Палеолог: он помогал арагонскому королю деньгами для строительства флота и разжигания мятежных настроений среди сицилийского населения, а в 1281 году заключил с ним союзный договор. Сицилия действительно напоминала своего рода пороховую бочку. После смерти последнего Гогенштауфена (1268) на острове еще два года продолжалась вооруженная борьба против анжуйского завоевателя. И если при предыдущих династиях Сицилия была центром Regno, то при Карле политическое значение обрели его материковые земли с центром в Неаполе. Отношения между Анжуйцем и местной элитой были напряженными: многие были лишены богатств и земельных владений (как тот же Джованни да Прочида), а Карл предпочитал полагаться на верных ему людей с севера Франции или Прованса. Наконец, фискальная политика короля, направленная на финансирование его имперских амбиций, легла на его подданных тяжелым бременем. Искра, которая подожгла порох, была высечена 30 марта 1282 года. В пасхальный понедельник некий житель Палермо вступился за честь своей жены, к которой пристала группа пьяных французских солдат. На помощь ему пришли другие горожане, в результате чего все французы были убиты. Это стало сигналом к мятежу, вошедшего в историю как «Сицилийская вечерня»: по всему острову начались погромы и избиение ненавистных чужеземцев и служивших им местных жителей. За несколько недель французская власть на острове была ликвидирована. Карл был далеко, занятый подготовкой похода на Византию; получив новости о случившемся, он поспешил в свои владения. Палеолог мог праздновать победу в противостоянии: после такого удара его противник более не представлял для него угрозы. И хотя Карл еще был способен все исправить, речь шла лишь о возвращении Сицилии, а не о завоевании Константинополя. Впрочем, и это оказалось ему не под силу: в самом начале 1285 года он умер – буквально «сгорел» за несколько дней. К тому моменту уже не было в живых и самого Михаила Палеолога: сполна насладившись своим величайшим дипломатическим триумфом, он умер в декабре 1282 года. Змей перехитрил Льва. 📖 Литература: ▫️Ярослав Шимов. Меч Христов. Карл I Анжуйский и становление Запада. ▫️Георгий Острогорский. История Византийского государства. ▫️Стивен Рансимен. Сицилийская вечерня. 📜 Medieval Legacy #ML_history

Завтра завершим историю противостояния Карла Анжуйского и Михаила Палеолога, а в сегодняшний воскресный день предлагаю послушать мотет De ma dame vient Адама де ла Аля – трувера и члена Братства жонглеров и горожан Арраса, который в 1282–1285 годах подвизался при дворе сицилийского короля. Исполняет ансамбль Early Music Consort of London. На фото – нотация мотета из музыкальной рукописи конца XIII века (BnF, Ms. Fr. 25566, f. 35v–36r). 📜 Medieval Legacy #ML_music