Телеграм канал «Legal.Report»

Судья, программист с мефедроном и спорная реплика, стоившая карьеры Верховный суд РФ вернул мантию 41-летнему Андрею Киприянову — бывшему федеральному судье, который в 2024 году исполнял обязанности председателя Щербинского райсуда Москвы. В начале 2025-го его досрочно лишили полномочий за волокиту и непроцессуальное общение с подсудимым. Но ВС признал доказательства спорными, а наказание — чрезмерным. Как выяснил Legal.Report, дисциплинарное дело началось после выездной проверки и жалобы председателя Мосгорсуда Михаила Птицына. Комиссия Совета судей Москвы выявила просрочки, несданные дела, затягивание протоколов, сбои в розыске подсудимых и возможные манипуляции с электронной базой судопрозводства. Отдельно внимание обратили на уголовное дело программиста Джамала Мамутова. Его обвиняли в покушении на сбыт 124 г мефедрона (ч. 4 ст. 228.1 УК, от 10 до 20 лет колонии), но Киприянов переквалифицировал на хранение (ч. 2 ст. 228 УК) и дал 4 года. Апелляция приговор отменила, указав на серьезные нарушения и вынесла частное определение в адрес судьи. Ключевым эпизодом «дисциплинарки» стал не сам приговор Мамутову от 14 января, а судебное заседание тремя неделями ранее — 24 декабря 2024 года. Тогда, откладывая процесс, Киприянов допустил реплику: «Наказание, в случае обвинительного приговора, может быть назначено уже после праздников». Комиссия сочла, что судья фактически озвучил исход дела до удаления в совещательную. Столичная ККС провела собственное разбирательство и добавила: он обсуждал с подсудимым и защитой сроки, наказание и возможность остаться дома — что нарушало беспристрастность и нормы УПК. Нарушения признали системными, поведение — несовместимым со статусом судьи. Киприянов пытался уйти в отставку по собственному, но его досрочно уволили и лишили квалифкласса. Экс-судья обжаловал решение в ВККС, ссылаясь на кадровый голод в районном суде: в уголовной коллегии работали двое судей-криминалистов из четырех, аппарат был неукомплектован, сам он полгода совмещал руководство судом с делами. Он подчеркивал свою высокую нагрузку (225 дел в 2023 году — вдвое больше среднего по суду), стабильность приговоров, отсутствие взысканий и положительную репутацию. Более того, за несколько месяцев до конфликта сам Птицын подписал ему характеристику как эффективному судье, строго соблюдающему процессуальные нормы. Реплику о наказании в деле Мамутова Киприянов назвал нейтральной: она прозвучала в присутствии сторон и помощника, под видеозапись, и лишь отражала позицию прокурора. Жалоб от участников не было. ВС встал на сторону бывшего судьи. Видеозапись подтвердила: обсуждались организационные вопросы, реплика не была категоричной. Прямых цитат в материалах нет — лишь интерпретации. Перенос инициировала защита, прокурор не возражал. ККС не допросила ни подсудимого, ни адвоката, ни прокурора. При этом ВС признал: часть нарушений — в том числе просрочки при изготовлении протоколов, задержки в сдаче дел в канцелярию и апелляцию, ошибки в базе судебных актов — действительно имела место. Но еще в феврале они были устранены, ущерб участникам процесса не причинен, а основания для взыскания отпали. «Все сомнения в доказанности дисциплинарного проступка толкуются в пользу судьи», — подчеркнула дисциплинарная коллегия ВС. Полномочия Киприянова восстановлены. Решение вступило в силу.

Пять лет споров: била или нет? Начальницу дознания обвиняли в нападении на подчиненную прямо в кабинете Служебный конфликт в полиции обернулся уголовным делом и шестью пересмотрами. Начальницу дознания обвинили в нападении: якобы схватила подчиненную за шею и дважды ударила головой об стену. Майор утверждала: все инсценировано. Разбирательство затянулось почти на пять лет. Скандал вспыхнул летом 2020 года в отделе МВД по Александровскому округу Ставрополья. За два месяца до этого туда назначили нового начальника дознания — майора Ольгу Петрову. Часть коллектива восприняла ее жесткий стиль управления в штыки. Особенно тяжело отношения складывались с дознавательницей-лейтенантом Еленой Богославской. В день конфликта, по версии защиты, спор разгорелся из-за подозреваемого, который никак не приходил на очные ставки. Петрова, при других сотрудниках, упрекнула подчиненную в затягивании. Та парировала: «Забирайте дело, если справитесь лучше». Майор вспылила и, как утверждала потерпевшая, бросила: «Тебе лучше бы помидорами торговать на рынке». Богославская ушла в кабинет — Петрова направилась за ней. Вскоре из-за двери послышались крики: «Помогите!» Коллеги бросились к кабинету, но он был заперт. Когда дверь открылась, Богославская вылетела в коридор в слезах, указывая на Петрову: «Это она!». По словам дознавательницы, начальница схватила ее за шею и дважды ударила затылком о стену. Позже Богославская обратилась в больницу: сначала диагностировали ушиб мягких тканей головы, затем поставили диагноз: черепно-мозговая травма. Врачи квалифицировали это как легкий вред здоровью. Против Петровой возбудили дело о превышении полномочий с применением насилия (п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ). Она вину отрицала: мол, никакого насилия не было, все — «театральная постановка», устроенная ради дискредитации. По ее версии, конфликт спровоцировала Богославская: после того как не получила повышение, стала саботировать работу и конфликтовать. В день инцидента Петрова якобы просто зашла в кабинет напомнить, что оставлять ключи в замке — небезопасно. Но Богославская утверждала: начальница сама заперла дверь, швырнула связку ключей на стол, потребовала молчать — и дважды ударила ее головой об стену со словами: «Если ты хочешь так работать — будем работать так каждый день». «Она сильнее меня… я закричала, потому что поняла: сама не справлюсь», — рассказывала потерпевшая в суде. Слушание в первой инстанции длилось почти год. В итоге Александровский райсуд назначил Петровой 3 года условно и запретил работать в органах власти. Краевой суд оставил приговор в силе, исключив только повторную экспертизу: первую провели еще на стадии доследственной проверки, и именно она легла в основу обвинения. Повторное обследование суд посчитал ненужным. Но Пятый КСОЮ счел это нарушением прав защиты — и вернул дело назад. Тогда адвокаты осужденной сделали ставку на видеозапись из коридора ОМВД. Выяснилось, что Петрова и потерпевшая находились в кабинете 38 секунд, из которых 8 — до того, как у запертой двери оказались свидетели, услышавшие крики. Краевой суд пришел к выводу, что даже этого короткого промежутка могло быть достаточно для причинения травм. Адвокаты потребовали следственный эксперимент, но его не назначили. Суд посчитал, что воссоздать психоэмоциональную обстановку не получится, а участие фигурантов, заинтересованных в исходе дела, поставит под сомнение достоверность результатов. А когда защита пошла в кассацию в третий раз — уже с заключением эксперта о возможном самоповреждении, — суд признал его недопустимым: автор не был предупрежден об ответственности, и допрос ему не разрешили. В итоге приговор оставили в силе.

Верховный суд РФ: раскаяние «уклонистов» не спасает от ответственности На скамье подсудимых оказался Максим Лаптев — перспективный молодой специалист с Камчатки. Выпускник технического университета, он работал в «Дворце молодежи», получал награды, даже был признан лучшим в регионе в сфере молодежной политики. Но именно он сделал все, чтобы не оказаться в армии: не сообщил военкомату о новом месте жительства и работы, сменил номер, отказался от повестки. Так он пропустил осенний призыв-2023 и весенний призыв-2024. После этого местный отдел СК возбудил дело по ч. 1 ст. 328 УК РФ («уклонение от призыва на военную службу»). Когда дело дошло до суда, Лаптев внезапно заявил: готов исправиться и пройти срочную службу. Более того — подкрепил слова пожертвованием в 8 тыс. руб. в детский дом и ссылками на положительные характеристики. Суд первой инстанции поверил: дело прекратили, назначив судебный штраф в 30 тыс. руб. Апелляция и кассация с этим согласились. Но Генпрокуратура настояла: обещания пойти служить — не заглаживание вреда. Верховный суд поддержал: уклонение от призыва подрывает порядок комплектования армии и наносит ущерб обороноспособности. Пожертвование в детдом с этим не связано, а обещания «потом исправиться» прямо исключены п. 3 постановления Пленума ВС № 19 от 27 июня 2013 года. Итог: решения всех судов отменены, дело вернули на новое рассмотрение. Теперь Лаптеву грозит полный объем санкций по ч. 1 ст. 328 УК РФ — от штрафа до 200 тыс. руб. до лишения свободы сроком до двух лет.

В Подмосковье группа мужчин устроила пьяный дебош у здания военного следственного отдела (ВСО) СКР. Они прорвались на режимную территорию и избили охрану и дежурного следователя, сопровождая это отборными оскорблениями. Суд назначил большинству нападавших наказание в виде принудительных работ. В канун Дня независимости у здания военного следственного отдела по Алабинскому гарнизону (пгт Калининец, Наро-Фоминский район) собралась шумная компания. Сначала пили пиво у продуктового магазина – он расположен в той же постройке, что и ВСО – потом кучковались у Mercedes предпринимателя Никиты Болобина. Битое стекло, окурки, шелуха — дворик быстро превратился в свалку. К полуночи собутыльники подрались между собой, а потом компания принялась колотить палками по воротам и забору служебной парковки отдела. Хозяин Mercedes прилюдно справил нужду. На шум вышли двое ефрейторов-призывников, но их встретили бутылками по голове. На подмогу подтянулись сослуживцы — десяток солдат из сводной роты охраны, но остановить дебош не удалось. Нетрезвый Болобин завел микроавтобус и, сдавая назад, едва не снес толпу военных. Воспользовавшись неразберихой, дебоширы прорвались через ворота на служебную парковку. Там их встретил дежурный следователь. Он показал удостоверение и потребовал прекратить беспредел. Ответом стал удар по руке — Болобин выбил документ — и попытка затащить офицера в микроавтобус с матом и угрозами «вывезти в лес и заставить извиняться». Дальше началось откровенное издевательство над лейтенантом юстиции. Болобин сорвал со следователя очки и повесил их себе на ремень — прямо в области паха, сопровождая все унизительными оскорблениями. Еще, по словам очевидцев, он размахивал какой-то «корочкой» и уверял, что он «полковник полиции». Когда следователь потянулся разглядеть документ, получил еще один удар по руке и по лицу. Отличился и другой нападавший – электромонтажник Владислав Колодий. Тот представлялся «сотрудником ФСБ», грозил «разобраться со всеми» и утверждал, что его жена – «дочь командующего округом». Нетрезвый монтажник предлагал лейтенанту «выйти один на один», обещал переломать кости и в итоге заехал следователю локтем в лицо. Остановить агрессию удалось только применением перцового газа. Дебоширы окончательно угомонились после приезда военной полиции и наряда ППС из УМВД Наро-Фоминска. Пострадавшим ефрейторам и дежурному следователю потребовалась медпомощь. По словам потерпевших, местные полицейские вели себя с хулиганами чуть ли не панибратски: Болобина и вовсе называли по имени. В итоге все закончилось разговорами — а явно пьяный предприниматель спокойно уехал с места за рулем своего Mercedes с предусмотрительно снятыми госномерами. Через несколько дней задержали самых активных дебоширов — Болобина, Колодия, а также механика Станислава Кирсанова, который, как установило следствие, бил ефрейторов по головам бутылкой из-под пива. Им в зависимости от роли вменили хулиганство, насилие и оскорбления в адрес представителя власти, а также умышленное причинение легкого вреда здоровью (ч. 2 ст. 213, ч. 1 ст. 318, ст. 319 и ч. 2 ст. 115 УК РФ). Все трое написали заявления о явке с повинной. Но в суде они дружно уверяли, что не знали, что хулиганили на территории ВСО («табличку при входе не заметили»), а военнослужащие якобы были в гражданской одежде и сами спровоцировали конфликт. Эти доводы не сработали. Суд основывался в том числе на видеозаписях — с уличных камер и телефонов военнослужащих, запечатлевших происходящее. Приговором Колодий получил 5 лет колонии общего режима (суд учел еще одну его драку у местного караоке-клуба, где он проломил череп контрактнику, за что имел непогашенную условную судимость). Болобину назначили 4 года принудительных работ, Кирсанову — 3 года. Смягчающими обстоятельствами суд признал наличие малолетних детей у двоих из них. В приговоре также отмечено, что все трое заявляли о поддержке СВО. Апелляции поданы с опозданием и остались без рассмотрения.

Адвокат-«решала» провалился в оперативном эксперименте ФСБ с экс-помощником прокурора В Серпухове развернулась история, где сошлись адвокат-«решала», бизнесмен-взяткодатель и бывший помощник прокурора — фигурант скандального «игорного дела» 2011 года. Тогда расследование о подпольных казино в Подмосковье вызвало громкий конфликт между Следственным комитетом и Генпрокуратурой. Летом прошлого года подмосковного предпринимателя Олега Михеева, чья фирма занималась автобусными перевозками, обвинили в регулярных взятках инспекторам Ространснадзора. Почти два года он ежемесячно платил по 20 тыс. рублей за «спокойные проверки». В итоге — уголовное дело и СИЗО. Адвокаты Михеева завалили полицию и следствие жалобами, но безрезультатно. Тогда на горизонте появился местный адвокат Владимир Горяев. Его знали в Серпухове: с 2011 года он состоял в Адвокатской палате Московской области, а его супруга почти двадцать лет проработала в аппарате горсуда и дослужилась до начальника отдела по уголовному судопроизводству. В СК и прокуратуре фамилия Горяева тоже была на слуху. Горяев уверял, что «решит вопрос», и получил от жены предпринимателя €2000 в качестве гонорара — без оформления соглашения. Параллельно он обратился за консультацией к давнему приятелю Михаилу Ждановичу. В 22 года тот стал помощником прокурора Серпухова, а уже в 25 оказался фигурантом «игорного дела»: его вместе с шурином обвиняли в получении 1,3 млн рублей от владельцев подпольного казино. В 2011-м СМИ обсуждали, что супруга Ждановича работала личным секретарем генпрокурора Юрия Чайки. «Игорное дело» развалилось, и с 2013 года экс-помощник занялся адвокатской практикой в Серпухове. Позже его имя всплывало в резонансном процессе над экс-главой Серпуховского района Александром Шестуном, где он представлял ключевую свидетельницу обвинения. По версии следствия, Жданович только проконсультировал Горяева, сообщив: дело скандальное из-за жалоб, и единственный шанс для Михеева — признание вины с надеждой на снисхождение суда. Но своей доверительнице Горяев пересказал все иначе, с конкретикой: мол, за 5 млн рублей ее мужу обеспечат семь лет условно, а за дополнительный миллион — мягкую меру пресечения. Деньги, уверял он, пойдут в городскую прокуратуру, но для сделки придется признать вину и отказаться от других адвокатов. После нескольких визитов Горяева в СИЗО Михеев попросил жену обратиться в ФСБ. Дальше последовал оперативный эксперимент: в лесу под Серпуховом адвокат получил бумажный пакет с 6 млн рублей и заверил женщину, что скоро дело уходит в суд и «муж будет дома». Меченые деньги он успел спрятать у знакомого, но вскоре был задержан. Оперативники УФСБ предложили продолжить игру, чтобы задержать с поличным «посредника». Горяев согласился, получил аппаратуру для записи и пришел к Ждановичу в офис. Но операция провалилась: коллега лишь пожал плечами, напомнив, что никогда ничего «узнавать» не собирался. Суд исследовал аудиозаписи и очные ставки и пришел к выводу: Горяев пытался выдать коллегу за сообщника, чтобы оправдать собственные действия. В итоге его признали виновным в покушении на мошенничество и приговорили к трем годам условно с двухлетним запретом на адвокатскую практику. К этому времени Михеев уже получил семь лет условно и штраф в 880 тыс. рублей по статье о даче взятки. Оба приговора никто не обжаловал.

Юристы в седле 🏇 30 августа в рамках юбилейного Восточного экономического форума впервые состоится турнир по конному поло с участием представителей юридического сообщества — за Кубок Росконгресса. Поло, в которое играли еще воины Александра Македонского, британские офицеры и индийские махараджи, теперь — часть повестки ВЭФ. Подробнее читайте на сайте L.R

Следователи ГСУ выжимали 10 млн из старшего пристава, чей зам попался на взятке История, достойная детективного сериала, разыгралась в Мытищах — с участием сотрудников подмосковного главка Следственного комитета и руководства местной ФССП. Замначальника мытищинского райотдела приставов Владислав Акулинин был задержан с поличным: прямо в рабочем кабинете он получил 500 тысяч рублей за ускорение исполнительного производства по долгу свыше $830 тысяч. Характеризуя сделку, пристав цинично заметил: «у меня мирские расценки». Но настоящая интрига началась после возбуждения дела о взятке. Его начальнику Артему Гнучему сотрудники подмосковного главка СК «подкинули» схему: за 10 млн рублей пообещали ограничиться одним эпизодом и вдобавок обеспечить условку невезучему заму. Юристка-посредница Наталья Кувшинникова передавала своему доверителю — старшему приставу — послание от следователей, и втайне от них накинула еще 2 млн к запрашиваемой сумме. Гнучий сделал вид, что готов платить, но обратился в столичное УФСБ. Все переговоры с юристкой он записывал на диктофон. Под контролем оперативников управления «М» начался торг. Сумма снизилась вдвое. Теперь речь шла только о самом начальнике, без заместителя. Передача денег в поселке Пирогово превратилась в детектив: юристка-посредница привлекла на помощь сына, который обратил внимание на подозрительную «Газель» газовой службы. В итоге она стала путать следы — а пачки меченых купюр спрятала в ведре во дворе дома. Задержали всех четверых, включая следователей, когда они уже поделили меченые спецсоставом деньги. Причем юристке перепало дважды: ее тайная комиссия в миллион и еще полмиллиона «в благодарность» от следователей. Возбужденное изначально дело о получении взятки в особо крупном размере (ст. 290 УК РФ) вел центральный аппарат СКР. Позднее квалификация была изменена: следователи по особо важным делам Андрей Озеров и Никита Мельников признали вину в мошенничестве (ст. 159 УК РФ). Оба ранее работали в мытищинском отделе СК, где Мельников был помощником Озерова. В областном ГСУ Озеров занимался расследованием киберпреступлений, а Мельников — делами о преступлениях на госслужбе и в экономике. Именно он и вел дело против пристава-взяточника. Мытищинский суд вынес приговор: Озеров получил 3 года колонии и штраф 500 тысяч рублей, Мельников — 2 года 10 месяцев и штраф 300 тысяч. Кувшинникова — 2,5 года колонии общего режима, ее сын — штраф 1,5 млн, но освобожден от наказания с учетом срока содержания под стражей. Ранее, в отдельном процессе, замначальника мытищинского РОСП Акулинин — тот самый, с истории которого начался весь сюжет, — получил 4,5 года строгого режима с лишением специального звания и запретом занимать должности на госслужбе. Мособлсуд оставил этот приговор без изменений.