Телеграм канал «Legal.Report»

Следователь и адвокат сфабриковали дело, чтобы избежать реабилитации обвиняемого На Урале вскрылась схема, где следователь вместе с адвокатом и экс-полицейским сфабриковали дело о мелкой краже, чтобы спасти провалившееся расследование по тяжкому преступлению. В Нижневартовске на территории производственной базы в декабре 2015 года произошла драка, закончившаяся смертью молодого мужчины. Двое подозреваемых скрылись, и дело надолго застопорилось. В 2019 году одного из беглецов — Михаила Понмаренко — задержали и обвинили по ч. 4 ст. 111 УК РФ (причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть). К тому времени расследование буксовало: ключевой свидетель менял показания, сроки поджимали, а перспективы довести дело до суда становились все туманнее. В городском отделе СК обсуждали неприятный для системы сценарий — прекращение преследования за непричастностью (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ). Для фигуранта это означало бы реабилитацию и право на компенсацию, для следствия — вопросы о том, почему за годы не удалось собрать доказательств. Защиту Пономаренко вел глава местной коллегии адвокатов Сергей Сметанин. Когда следствие вошло в тупик, между ним и следователем СК Иваном Ворониным возник разговор о «запасном варианте» — способе вывести Пономаренко из СИЗО, но избежать реабилитации. Решение оказалось процессуально экзотичным: придумать новый нетяжкий эпизод, который можно закрыть за примирением сторон (ст. 25 УПК РФ). Такой финал является нереабилитирующим — а значит, тяжкую статью можно затем прекратить «за непричастностью» без риска компенсационных требований. Фабулу придумали про кражу дешевой кнопочной «Нокии». Организацию схемы взял на себя бывший полицейский, ставший частным юристом, Ринат Гарифуллин. Он стал связующим звеном: подобрал «потерпевшего», передал телефон следователю, отвез «вещдок» в частную экспертную организацию — где заключение появилось в тот же день. Запуск фиктивной кражи прошел через территориальное дознание: материал по ч. 1 ст. 158 УК РФ поступил туда из СК и вскоре был без вопросов закрыт мировым судьей за примирением. Пономаренко вышел из СИЗО, а следователь Воронин тут же прекратил тяжкую статью — формально за непричастностью, но уже без последствий реабилитации. Схему разрушил один человек — мать погибшего. Узнав, что фигурант внезапно оказался на свободе, она направила жалобу председателю СК РФ Александру Бастрыкину. Проверка выявила поддельные подписи понятых, разрывы в датах, странные перемещения вещдоков и полностью «синтетическую» фабулу кражи. Постановление о прекращении тяжкого дела отменили. В отношении участников схемы возбудили отдельное дело о фальсификации доказательств. Прокуратура требовала реальные сроки, но суд первой инстанции назначил условные: следователю — 4 года, Сметанину и Гарифуллину (юрист признал вину и его дело рассматривалось отдельно) — по 3 года, мнимому «потерпевшему» — 1 год. Апелляция приговор оставила в силе. В кассацию пошел только Сметанин, утверждая, что сюжет с кражей придумали следователь и юрист, а он лишь сопровождал клиента. Эти доводы не приняли. Дело Пономаренко также дошло до приговора. Его осудили по ч. 4 ст. 111 УК РФ и назначили 8 лет строгого режима (прокуратура просила 13). В пользу матери погибшего взыскали 3,5 млн рублей компенсации морального вреда. Апелляция и кассация подтвердили этот приговор.

Реституция добросовестности: что показало дело Долиной История с квартирой Народной артистки России Ларисы Долиной развивалась сразу в двух процессах — гражданском и уголовном. И в конце ноября эти линии сошлись по времени: сначала Второй кассационный суд рассмотрел жалобу по гражданскому спору о действительности сделки, а уже на следующий день Балашихинский городской суд огласил приговор по делу о телефонном мошенничестве. В кассации устояло решение Хамовнического суда Москвы, которое ранее подтвердил Мосгорсуд, признав нотариальную сделку недействительной по ст. 178 ГК РФ, отказав в двусторонней реституции и фактически подняв стандарт осмотрительности для профессионального покупателя. Спорные выводы подтвердили сразу две вышестоящие инстанции — редкая ситуация для дел, где фигурируют нотариальные сделки и зарегистрированное право. При этом Хамовнический суд опирался на материалы уголовного дела, фиксировавшие давление на продавца: телефонную схему, длительные звонки, распределение ролей среди злоумышленников. На тот момент приговора еще не было, но собранных следствием данных оказалось достаточно для гражданско-правовой оценки, включая вывод о заблуждении и искажении воли продавца. Мы проанализировали судебные материалы, доступные в открытых источниках, — и в обзорном материале разбираем, как суды мотивировали ключевые выводы, почему в центре спора оказались добросовестность и осмотрительность, и какие правовые вопросы итоговые решения уже поставили перед участниками рынка недвижимости. Подробнее читайте на сайте

Парадокс ясности Аудитория все чаще устает от новостей — не от объема, а от ощущения бесконечного шума. Digital News Report 2025 фиксирует рекордный рост новостного избегания: почти 40% пользователей сознательно сокращают медиапоток. Российские исследования ВШЭ и МГУ показывают похожую динамику: более 20% респондентов признают, что новости вызывают тревогу и эмоциональную перегрузку. Почему так происходит? И что это значит для медиа, которые должны давать ясность и не терять доверие? В колонке на Legal.Report издатель Олег Жуков разбирает «парадокс ясности» — ситуацию, когда потребность в объяснениях сталкивается со страхом перед манипуляцией. «Люди хотят интерпретации, но боятся, что она исказит реальность. Поэтому новости перестают быть инструментом понимания и становятся источником усталости». Редакция рекомендует — текст о том, как меняется медиаповедение и что может ждать новостную индустрию в ближайшие годы. Читать колонку полностью

Лишена мантии судья, получившая мотивировку на флешке от представителя ответчика Верховный суд РФ рассмотрел дисциплинарное дело бывшей федеральной судьи, которую лишили полномочий за редкий для практики эпизод: она поручила написать мотивированное решение по гражданскому делу представителю одной из сторон. В центре этой истории оказалась судья с четырнадцатилетним стажем Мария Галюкова, долгие годы работавшая в Центральном районном суде Челябинска. Ее бывшая помощница Мария Мухина после увольнения занялась судебным представительством. Летом прошлого года Мухина пришла в суд уже в новом статусе — как представитель ответчика по гражданскому иску на 1,7 млн рублей. Галюкова увидела экс-помощницу в коридоре, пригласила в кабинет и пожаловалась, что работает без аппарата: помощника нет, секретари подменяют друг друга, а количество неготовых решений растет. Затем судья попросила Мухину подготовить проекты судебных актов по нескольким гражданским делам. Одновременно она упомянула, что у нее в производстве находится и тот самый иск на 1,7 млн, а уже к вечеру поручила подготовить по нему проект мотивированного решения. Текст об отказе в удовлетворении иска Мухина написала дома на своем ноутбуке, а на следующий день передала судье на флеш-карте. Позже этот документ был опубликован в ГАС «Правосудие». После жалобы Мухиной в ККС провели проверку. Выяснилось, что будучи судебным представителем она действительно в определенные дни пользовалась чужим служебным компьютером и учетной записью ГАС для подготовки проектов судебных актов. Важным доказательством стало полное совпадение файла на флешке с опубликованным мотивированным решением. По данным ККС, Галюкова не сообщила сторонам о внепроцессуальном общении, хотя должна была сделать это при оглашении решения. С учетом предыдущего дисциплинарного взыскания в виде замечания квалифколлегия назначила самое строгое наказание — досрочное прекращение полномочий с лишением шестого квалификационного класса. Экс-судья попыталась оспорить решение в ВККС, а затем — в Верховном суде. Она настаивала, что проекты могли готовить «другие помощники», а цифровые данные проверки «ненадежны». Заявляла, что разговор с Мухиной касался лишь «офисных задач», а доступ в ГАС объясняла техническими причинами. Отдельно просила ВККС не рассматривать ее дисциплинарное дело до завершения судебного спора о законности служебной проверки. Этот административный иск рассматривался в Мещанском районном суде Москвы — по месту проживания экс-судьи. Первая инстанция отказала в удовлетворении требований, а апелляция прекратила производство, указав, что такие вопросы деятельности судей не подлежат рассмотрению в порядке КАС РФ. Верховный суд признал доводы жалобы несостоятельными. Дисциплинарная коллегия ВС отметила, что объяснения Мухиной подтверждаются цифровыми следами и показаниями сотрудников суда, тогда как утверждения Галюковой сводятся к иной интерпретации уже установленных фактов и не подкреплены новыми данными. Признаков оговора со стороны экс-помощницы не выявлено. В финальном выводе ВС подчеркнул, что передача участнику процесса функции подготовки судебного решения подрывает доверие к правосудию и обладает исключительным характером, несовместимым со званием судьи. Решения ККС и ВККС оставлены без изменения.

Беглая следователь ГСУ СКР задержана по делу о взятке в €2 млн В Грузии задержана бывшая следователь СУ по ЦАО ГСУ СКР по Москве Мария Слезкина — фигурантка громкого дела о попытке получить €2 млн за изменение меры пресечения. Шесть лет она находилась в международном розыске. Сейчас решается вопрос о ее экстрадиции в Россию. История началась в 2018 году, когда 23-летняя лейтенант юстиции Слезкина расследовала дело мурманского рыбопромышленника Юрия Тузова — участника жесткого корпоративного конфликта, который сопровождался уголовным делом о похищении человека. По ее ходатайству бизнесмен оказался в СИЗО. По версии следствия, именно тогда следователь решила «помочь» за 150 млн рублей, пообещав изменить меру пресечения на домашний арест. В качестве посредников Слезкина подключила своего сожителя Гайка Атмачиди и его приятеля Александра Христо. Они вышли на доверенное лицо Тузова — свидетеля по его делу. В течение месяца Христо, в телефонных разговорах представлявшийся «Константином», настаивал на передаче денег в евро и ссылался на «договоренность со следователем», приводя детали следствия, которые могли быть известны только изнутри. Доверенное лицо обратилось в ФСБ, и контакты шли под контролем оперативников. К сделке подготовили меченые 100 тысяч рублей и муляжи на €2,126 млн. Встреча состоялась 29 марта 2018 года в номере гостиницы Holiday Inn на Русаковской улице. За деньгами пришел дядя Атмачиди — его задержали с поличным. Позже посредники получили реальные сроки — от 7 до 7,5 лет. Слезкина после задержания сообщников исчезла. Незадолго до этого она отправила эмоциональное сообщение: «Испортилa всем жизнь… даже жить не хочется». Но дальнейшие ее действия выглядели совсем иначе: она уволилась из ГСУ, где прослужила меньше года, затем несколько месяцев числилась в адвокатском реестре Северной Осетии — Алании и вскоре покинула Россию. Весной 2019 года суд заочно арестовал ее по ч. 3 ст. 30, ч. 6 ст. 290 УК РФ (покушение на получение взятки в особо крупном размере) и объявил в международный розыск. По информации Legal.Report, Слезкину задержали в Грузии, и Россия уже направила запрос о ее экстрадиции. По данным источника, близкого к расследованию, объем инициативы, сумма и характер ее действий выглядели нетипично для молодого лейтенанта и оставляют вопрос, могла ли она действовать одна. В подразделении, где она служила, после ее бегства проводилась проверка с использованием полиграфа, однако часть руководителей проходить ее отказалась. Кстати, на процессе над посредниками защита пыталась представить схему как мошенничество, но суд указал, что следователь вправе инициировать изменение меры пресечения — а значит, обещания Слезкиной охватывались составом взятки. Этот вывод лишь усилил интерес к тому, была ли она единственным участником схемы со стороны СК.

Сотрудники суда попались на трудоустройстве «мертвых душ» В Краснодарском крае сотрудники аппарата Геленджикского городского суда получили реальные сроки — за фиктивное трудоустройство и хищение бюджетных средств. Поводом для уголовного дела стала проверка, которая поставила крест на карьере председателя суда города-курорта и вскрыла схему с «мертвыми душами». Весной 2022 года в Геленджикский городской суд нагрянула комиссия, направленная Краснодарским краевым судом. Формально — для контроля работы аппарата, но визит совпал с непростым периодом. У председателя Аркадия Лещенко истекал шестилетний срок полномочий, и он рассчитывал на переназначение. Это был не рядовой судья: выпускник юрфака СПбГУ, в прошлом юрисконсульт «Газпром-Медиа» и судья Арбитражного суда Московской области. В Геленджик он пришел как часть так называемой «московской волны» — группы судей, которых в середине 2010-х направляли в регионы для «укрепления управленческих кадров». Проверочные мероприятия длились несколько месяцев: в актах фиксировались нарушения одно за другим — от сбоев в документообороте до неразберихи в кадровой службе. Осенью 2022 года ККС вынесла Лещенко предупреждение за недобросовестное отношение к председательским обязанностям, а спустя месяц отказала ему в переназначении на новый срок и понизила в квалификационном классе. После этого Лещенко ушел в отставку. В тот же период, когда шли дисциплинарные проверки, в СИЗО оказались сразу два ключевых сотрудника суда — администратор Евгений Гордеев и начальник отдела делопроизводства и кадров Алина Коврижных. В отношении ее предшественницы также возбуждали дело, но оно было прекращено в связи со смертью подозреваемой. Внимание комиссии, а затем и силовиков привлекли странные движения по зарплатным ведомостям. В штате суда числились уборщица, дворник и разнорабочий, которых практически никто не видел. Деньги на их карты поступали регулярно, а за три года сумма выплат перевалила за 1,3 млн рублей. Следствие обвинило подчиненных Лещенко в мошенничестве и служебном подлоге. Организатором схемы был назван администратор суда Евгений Гордеев, который, по версии обвинения, предложил оформить «мертвых душ». Сам он пояснил, что пошел на подлог не из корысти, а чтобы получить дополнительные средства на ремонт и обслуживание здания. Коврижных вину не признала. Она утверждала, что лишь оформляла на работу людей, которых приводил Гордеев, и полагала, что они действительно исполняют обязанности. Адвокаты добивались передачи процесса за пределы Краснодарского края, ссылаясь на возможный конфликт интересов, однако им отказали. В итоге уголовное дело рассматривал Октябрьский районный суд г. Новороссийска. Приговором Гордееву и Коврижных назначили 2,5 года и 2 года колонии общего режима соответственно, а также солидарно взыскали ущерб в пользу краевого управления Суддепа. В апелляции приговор был частично смягчен. Суд исключил из доказательств показания двух засекреченных свидетелей — женщин, утверждавших, что Коврижных якобы призналась им в подлоге во время совместного содержания в СИЗО. Защита доказала, что подсудимая не находилась с ними в одной камере, а их сведения основаны на пересказах. Эти показания признали недопустимыми. Четвертый кассационный суд оставил приговор и апелляцию без изменений, признав доводы защиты о предвзятости судов Краснодарского края несостоятельными.