Телеграм канал «Dauphinois»

В ожидании Годо😁

«В ожидании ИИ»(Комментарий уважаемого читателя - профессионала ИТ-индустрии) • Широко распространилось мнение что «скоро программисты будут не нужны, всех заменит ИИ, который сам сможет писать программы». Мнение ошибочное. ИИ в программировании – это инструмент, удобный и хороший при правильном применении, но не надо переоценивать его: сам по себе он работать не будет; только помогать. По крайней мере в том виде, в котором он существует сейчас. • То, что мнение ошибочное, не мешает ему проникать в умы лиц, принимающих решения. Эти лица тоже ошибаются (и много чаще, чем кажется обывателям). Тем более что «ах, обмануть меня несложно – я сам обманываться рад» (с). Поэтому эти самые лица принимают решения, исходя из ошибочного понимания будущего: продвигают проекты внедрения ИИ и даже пытаются увольнять сотрудников (в том числе ИТшников). Отсюда новостной фон «программисты скоро станут не нужны», в котором куда больше лозунгов, чем реальных дел. Однако на нервы действует… • Значительнее на ситуацию в ИТ в нашей стране влияет текущая экономическая ситуация, а также экономическая ситуация в недавнем прошлом. Кратко напомню: некоторое время назад в российское ИТ пришли большие деньги, связанные с целевой установкой по разработке новых программных комплексов. Рынок рос, бюджеты росли, зарплаты росли. Новых сотрудников набирали под новые проекты, с рынка труда сметали всех, кто не побоялся «войти в айти». Появилось много обучающих курсов: не умеешь – научим, не сможешь программировать – иди тестировать. Программируешь или тестируешь плохо – не беда, бюджет большой. • Однако казалось бы бесконечный поток инвестиций в ИТ стал останавливаться. Началось это примерно в конце 2024 года. Можно вспомнить что происходило с бюджетами, ставками ЦБ и прочим. В итоге имеем раздутый штат ИТ, переоцененую квалификацию части ИТшников, затянутые по срокам проекты, которые надо бы завершить, но никак не получается и нарастающее по этому поводу раздражение лиц, принимающих решения. Короче: новых денег стало сильно меньше, старые проекты признаются провалившимися, как следствие – «оптимизация штатов». Приходит понимание что нужны не абы какие, а хотя бы нормальные специалисты (а лучше бы хорошие). Отсюда и сокращения. Впрочем, говорят об этом много, а вот знакомых грамотных ИТшников, впрямую столкнувшихся с этим, лично у меня как-то не наблюдается. Видимо переоценивать масштаб сокращений тоже не стоит (отрицать их наличие – тоже). • Знакомые у меня не только рядовые ИТшники, но и руководители разных рангов. От них как слышал «как же сложно на рынке найти грамотного специалиста», так слышать и продолжаю. Верю им. Не понаслышке знаю ситуацию: найти стало только сложнее – профессионалов заметно больше не стало, а вот тех, кто профессионалом не является, но хочет его зарплату число увеличилось существенно. Отделить зерна от плевел задачей простой никогда не была. • В такой ситуации вполне допускаю, что даже хорошие специалисты в ряде случаев могут быть сокращены (не повезло с проектом или работодателем) и долго искать работу (не все знают, что это хороший специалист). Однако это не отменяет того что этот специалист рынку как правило нужен и работу найдет, просто текущая ситуация неудачная. • Как себе представляю будущее ИТ: a. в целом ажиотаж вокруг ИИ пойдет на спад, он займет свое место в ряду инструментов разработчика. Определенное влияние на процесс деятельности, несомненно, окажет, но к отказу от разработчиков не приведет. В РФ рынок труда в ИТ нащупает точку равновесия, отрасль избавится от случайных людей. Катастрофы нет и не будет, но рост зарплат замедлится (возможно даже остановится). С другой стороны, надеюсь, что экономическая ситуация улучшится и средства для инвестирования снова будут выделяться, а это даст импульс к дальнейшему развитию ИТ. (Этот пост - часть дискуссии о трансформации РФ- рынка труда и системы образования. Буду признателен за комментарии и развитие темы. Пишите на @dpolarfox)

Химическая промышленность Восточной Германии долгое время пользовалась сравнительно дешевым российским газом. "Северный поток" заканчивался в Любмине в Мекленбурге-Передней Померании и оттуда снабжал в основном восточную часть страны. Поставки прекратились более трех лет назад. Были построены терминалы СПГ, и считается, что страна обеспечена газом. Однако прекращение поставок по "Северному потоку" продолжает сказываться — и в первую очередь это ощущается там, где зависимость была наибольшей: в Восточной Германии. "Многие заводы продолжают работать, чтобы избежать технических повреждений", — говорит Томас Брокмайер, генеральный директор Торгово-промышленной палаты Галле-Дессау, в интервью Berliner Zeitung. Завод, который постоянно работает только на 70% мощности, не может приносить прибыль. "Затраты на энергию остаются самым большим недостатком восточногерманской химической промышленности". Отказ от "Северного потока" имеет в основном косвенные последствия, объясняет Брокмайер. Поставки обеспечены, но более высокие цены, сильные колебания и отсутствие возможности планировать сдерживают инвестиции. Без доступа к судоходным водным путям восточногерманская химическая промышленность долгое время зависела от эффективных трубопроводных соединений. "Пока они были доступны, система работала хорошо", — говорит Брокмайер. Сегодня снабжение стало значительно более затратным и дорогостоящим. Особенно сильно это ударило по энергоемкой химической промышленности. На саммите по химической промышленности Востока, который прошел в понедельник в Бёлене под Лейпцигом, ассоциации работодателей и профсоюзы предупредили о потере около 63 тысяч рабочих мест. Правительство Германии располагает планом из пяти пунктов, который, среди прочего, требует прочных рамочных условий, надежного энергоснабжения, конкурентоспособной климатической политики и сокращения бюрократии. Министр экономики Катерина Райхе (ХДС) пообещала "экстренную помощь" для отрасли. Для Карстена Францке этого слишком мало и уже слишком поздно. Генеральный директор Stickstoffwerke SKW Piesteritz в Виттенберге, крупнейшего производителя химикатов и удобрений на востоке страны, принадлежащего чешскому концерну Agrofert, был вынужден в 2022 году полностью остановить производство. Аммиачные заводы до сих пор работают только с пониженной загрузкой. На саммите Францке призвал канцлера Фридриха Мерца к действиям. Его компания готова приступить к реализации немедленно. В интервью Berliner Zeitung Францке говорит о "Повестке дня 2030: выживание". Инвестиции будут сильно ограничены, затраты во всех областях сокращены. Для Брокмайера реальная опасность заключается не столько в отдельных закрытиях, сколько в постепенном каскадном эффекте. Если не будет ощутимого снижения затрат на энергию и аренду, то в первую очередь под давлением окажутся энергоемкие предприятия по производству сырья и анкерные заводы. Их исчезновение ослабит производственные и добавленные стоимости структуры. По словам Брокмайера, особенно пострадают немецкие предприятия в рамках международных концернов. Руководство таких концернов сравнивает производственные площадки по всему миру и затем принимают решение, куда инвестировать, а где сократить производство. Последствия выйдут за пределы химической промышленности и затронут целые регионы. Ситуация в химической промышленности Восточной Германии показывает, что грозит немецкой экономике в целом. Заводы продолжают работать, но без прибыли, без роста, без перспектив. Это этап, предшествующий закрытию. 2026 год покажет, удастся ли выйти из кризиса.

Интересно, чего это все так бегают радуются ставке в 16%? https://t.me/moneyandpolarfox/14449

Да ладно, понятно уже что сейчас нейросети будут использовать все в том или ином виде/объёме. В том числе да и в формате сгенерировать идею/концепцию а потом целиком передалть вручную чтобы было не видно. Но это вариант для тех у кого денег много. Кто попроще так заморачиваться не будет. https://t.me/vcnews/58653

«Люди», а не «нефть», оплачивают правительственную политику уже последние лет десять (а переформатированием источников бюджетных доходов правительство занимается еще дольше, данные Минфина об исполнении бюджета тому подтверждение) Трансформация фискальной модели государства за последние 15 лет может быть рассмотрена с точки зрения изменения источников обеспечения доходов и изменения роли бюджета в экономике. Примерно до 2011-12 года бюджет выступал как пассивный получатель ренты от интеграции РФ в глобальные сырьевые рынки. Доля нефтегазовых доходов стабильно была на уровне 48-50%, а поступления напрямую зависели от внешней конъюнктуры. Ненефтегазовые доходы (таможенные пошлины на импорт, НДС на импорт) также были производными от нефти. При этом основная функция бюджета заключалась в перераспределении сырьевой ренты для поддержания социальной стабильности, крупнейшей статьей расходов была «Социальная политика» (28-31%), а доля государства в экономике (расходы к ВВП) оставалась умеренной. В 2013-18 гг произошел переход от внешних источников доходов к внутренним - через повышение фискального давления на экономику. Стартовал «налоговый маневр» в нефтегазовой отрасли (смещение налоговой нагрузки с экспорта на добычу), повышение акцизов, ужесточение администрирования. Доходы бюджета начинают зависеть уже не от цены на нефть за рубежом, а от объема внутренней добычи и финансовых результатов компаний внутри страны. Доля нефтегазовых доходов падает до 36-40%, начинается опережающий рост налога на прибыль (рост в 5.4 раза за период) и НДС. Система налогового администрирования была радикально усилена (внедрение онлайн-касс, системы маркировки товаров и т.п.), что позволило резко поднять собираемость НДС и налога на прибыль. Экономика, кстати, это сразу почувствовала, и «затормозила», рост ВВП был на уровне 1 процента в год, а доходы людей стагнировали, «денег нет, но…» Зато начался рост расходов правительства на создание инфраструктуры «поворота на Восток», модернизации «промышленности», в общем, создание ресурсного и инфраструктурного фундамента для «выполнения задач». Экономика, в принципе, уже была готова выполнять задачи к 2020му году, но тут случились карантины, и новая система показала себя - провал нефтяных доходов не привел ни к чему «такому» – бюджет платил тем, кто ему был нужен, и это в столицах люди сидели по домам, а там, где «заводы заработали», - там все ходили на работу. Ну а за последние три года доля нефтегазовых доходов упала до ~30%, ненефтегазовых доходов выросла до ~70%. Налог на прибыль и НДС обеспечивают около 45-50% всех доходов бюджета. Их, правда, все равно не хватает для обеспечения растущих расходов бюджета, но так внутренний долг на это есть, который правительство планирует увеличивать Так что в 2011-25 гг, с точки зрения доходов бюджета произошел переход от модели «внешняя рента -> бюджет» к модели «внутренняя экономика -> фискальное изъятие -> бюджет». Источником финансовой силы правительства стали не столько "цены на нефть", сколько административный контроль над корпоративными финансами и доходами граждан. С точки зрения роли правительства в экономике произошел переход от модели «бюджет-стабилизатор» (перераспределяет ренту для социальной стабильности) через стадию «бюджет-инвестор» (строит новую инфраструктуру) к модели «бюджет-мобилизатор» (концентрирует и направляет все возможные ресурсы на решение правительственных задач, подчиняя себе экономику). К 2025 году бюджет РФ уже не инструмент макроэкономического регулирования в рыночной среде, а инструмент прямого управления экономикой, где фискальная нагрузка доведена до возможного в текущих условиях максимума, а источником устойчивости является не рыночная эффективность, а способность изымать и перераспределять ресурсы в рамках замкнутой системы. PS …на русского плательщика он [Петр] смотрел самым жизнерадостным взглядом, предполагая в нем неистощимый запас всяких податных взносов. Василий Ключевский «Курс русской истории»

Однако если ИИ не выйдет на прибыльность в краткосрочной перспективе, на что рассчитывают его сторонники, и, если технический прогресс замедлится, а эффект от увеличения инвестиций окажется незначительным, формирование финансовых связей может привести к коллективному банкротству всех участников.