Телеграм канал «Lace Wars | Историк Александр Свистунов»

#lacewars_истории Великий шторм 1703 года: когда Англию сдуло В истории Англии было много моментов, когда казалось, что всё летит к чертям: войны, эпидемии, пожары. Но в ночь с 7 на 8 декабря 1703 года (по нашему календарю) это произошло буквально. Природа решила показать острову, кто в доме хозяин, и наслала страшный ураган, который прошелся по югу Британии, оставив после себя руины и трупы, а также озолотил стекольщиков. Тех, кто уцелел. В первые часы ничего не предвещало беды, но к ночи скорость ветра выросла до 120 миль в час. В Лондоне с крыш срывало черепицу и свинцовые листы весом в сотни килограммов, которые сворачивались в трубочки, как дешевая бумага. Королева Анна пересидела ту ночь в подвале дворца Сент-Джеймс. И правильно сделала: наверху рушились каминные трубы, пробивая крыши и перекрытия. Многих лондонцев такая «доставка кирпича на дом» застала прямо в постелях. Епископ Бата и Уэльса Ричард Киддер вместе с супругой так и не проснулись — на них рухнула труба весом в пару тонн. Иронично, что епископ всю жизнь проповедовал о карах небесных, и вот, получил доставку с неба лично. Но самая занятная история произошла в море. Генри Уинстэнли, эксцентричный инженер и шоумен того времени, построил первый маяк на скалах Эддистон. Сооружение было, мягко говоря, странным: деревянная башня, украшенная всякими завитушками, флюгерами и даже открытым балконом, где можно было ловить рыбу. Уинстэнли так гордился своим творением, что однажды заявил: «Я хотел бы находиться внутри маяка во время величайшего шторма, какой только может быть». 7 декабря его желание исполнилось. Он был на маяке, проверял конструкцию. Утром, когда шторм стих, жители Плимута посмотрели в сторону моря и не увидели ничего. Маяк сдуло подчистую, вместе с фундаментом, инженером и пятью смотрителями. На море вообще творился полный хаос. Англия тогда воевала за испанское наследство, и в портах скопилась куча военных кораблей. Шторм просто перемолол их. В проливе Ла-Манш и у берегов Кента, на печально известных отмелях Гудвин, погибли тысячи моряков. Корабль HMS Mary затонул вместе с контр-адмиралом Бэзилом Бомонтом. Из 270 человек команды выжил один. Его смыло волной с палубы и забросило прямо на палубу другого тонущего корабля — HMS Stirling Castle, а оттуда волна вышвырнула его в шлюпку. Везунчик, что сказать. А флагманский корабль адмирала Клаудсли Шовелла, HMS Association, совершил, пожалуй, самое быстрое путешествие в истории парусного флота. Его сорвало с якорей в английском Харвиче и унесло... в Швецию! Пока все подсчитывали убытки и хоронили мертвых (а их было от 8 до 15 тысяч, точнее никто не знает), один предприимчивый человек решил на этом заработать. Даниэль Дефо, автор «Робинзона Крузо», понял, что пришло время «пилить контент». Он дал объявления в газеты: «Ребята, пишите мне, что у вас случилось». И народ начал писать. О летающих коровах, о сметенных мельницах (их разрушило аж 400 штук), о чудесных спасениях. Дефо собрал всё это, обработал и выпустил книгу «Шторм». По сути, это был первый пример гражданской журналистики и краудсорсинга. Книга стала бестселлером. Пока другие плакали, Дефо печатал тиражи. После того, как всё улеглось, цены на черепицу и кирпич в Лондоне взлетели в 4-5 раз. Каменщики и кровельщики, которые вчера были простыми работягами, вдруг стали элитой рынка труда. Люди жили без крыш месяцами, потому что починить их стоило как построить новый дом. Церковь, как обычно, нашла всему объяснение: «Это кара Господня за грехи нации!» Королева объявила день поста и покаяния. Народ покаялся, поголодал один день, а потом пошел платить втридорога за новые окна. Как ни крути, а цивилизация — лишь тонкая пленка на поверхности хтонических сущностей. Порой достаточно одной ночи хорошего ветра, чтобы превратить гордый флот в груду дров, а столицу империи — в руины без крыш. И единственные, кто в такой ситуации всегда в выигрыше — это продавцы стройматериалов и писатели. Если сами выживут. @lacewars | Премиальные статьи на Tribute | Sponsr | Gapi | Переводы | MAX

#lacewars_Ликбез Перл-Харбор: как разбудить спящего гиганта Воскресное утро 7 декабря 1941 года на Гавайях выдалось отличным. Солнце светило, шумел океан, а американские моряки лениво собирались на завтрак или отсыпались после субботней увольнительной. К сожалению для них, именно в этот день Япония собиралась напасть на самую мощную индустриальную державу мира, чтобы, как японцам казалось, преодолеть свои экономические проблемы. За каких-то полвека Япония превратились из феодального захолустья в империю, которая начала активно «осваивать» соседей. К 1941 году аппетиты державы Ямато выросли до размеров всей Юго-Восточной Азии. Но была проблема: у самураев не было своей нефти. Вообще. А в долгую воевать без нефти в индустриальной войне — верный способ самоубиться. Главным поставщиком «чёрного золота» были США. И когда американцам надоело смотреть, как Япония хозяйничает в Китае и Индокитае, они просто перекрыли кран. Перед Токио встал выбор: либо уйти с завоеванных территорий и потерять лицо, либо попытаться отобрать нефть у голландцев в Индонезии (их тогдашней колонии). Но на пути к индонезийской нефти стояли Филиппины (база США) и американский Тихоокеанский флот. Адмирал Ямамото Исороку, успевший пожить в Америке, понимал, что в долгой войне у Японии шансов нет. Поэтому он придумал план, который ставил всё на одну карту: выбить флот США одним ударом, захватить ресурсы и надеяться, что американцы, потеряв корабли, согласятся на мир. Японская эскадра подкралась к Гавайям в режиме полного радиомолчания. Американская разведка знала, что что-то готовится, но думала, что удар будет где-то на Филиппинах. Никто в Вашингтоне не верил, что японцы рискнут потащить авианосцы через весь океан. Утром 7 декабря, пока американские генералы доедали свои тосты, радарная станция на севере Оаху засекла огромную группу самолетов. Рядовые доложили лейтенанту, а тот решил, что это свои B-17 летят с материка. «Не волнуйтесь», — сказал он. В 7:55 японские пилоты начали «работу». Сигнал «Тора! Тора! Тора!» (Тигр! Тигр! Тигр!) означал, что полная внезапность достигнута. Линкоры в гавани стояли как на параде — борт к борту, идеальные мишени. Пилоты спокойно зашли на цели, и началось. Линкор «Аризона» получил бомбу прямо в погреб боеприпасов и взлетел на воздух, унеся с собой более тысячи моряков. «Оклахома» перевернулась, как детская игрушка в ванной. «Вест Вирджиния» и «Калифорния» ушли на дно. Американцы, ошалев от неожиданности, палили во все стороны, сбивая даже свои самолеты, заходящие на посадку. Но в этой блестящей тактической победе скрывалось зерно будущего поражения. Главной целью Ямамото были авианосцы. Но именно в это воскресенье их в гавани не было — они ушли в море отвозить самолеты на другие острова. Японцы разбомбили старые линкоры, которые в новой войне авианосцев уже мало что решали. Более того, осторожный адмирал Нагумо, командовавший атакой, побоялся поднять самолеты для третьей волны удара. В итоге нефтехранилища и ремонтные доки остались целыми. Это позволило американцам довольно быстро восстановить поврежденные корабли и продолжить войну. К слову, пока японские пилоты крушили Перл-Харбор, на другом конце света, под Москвой, советские войска под командованием Жукова перешли в контрнаступление. 5-6 декабря 1941 года вермахт получил первый серьезный удар, от которого так и не оправился. Так что для стран «Оси» эти выходные стали началом конца, хотя они этого ещё не понимали. На следующий день президент Рузвельт назвал 7 декабря «днем позора». Америка, до этого момента не определившаяся, стоит ли влезать в войну, мгновенно сплотилась. Изоляционизм умер за одну минуту. В стране началась паранойя. Всех граждан японского происхождения (даже тех, кто родился в США и не знал ни слова по-японски) объявили потенциальными шпионами и отправили в лагеря для интернированных. Япония выиграла битву, но подписала себе приговор, вступив в войну на истощение с экономикой, которая была в десять раз мощнее. @lacewars | Премиальные статьи на Tribute | Sponsr | Gapi | Переводы | MAX

#lacewars_истории Если посмотреть на историю России под определенным углом, то может показаться, что коррупция — это наша скрепа, неотъемлемая часть культуры. Испокон веков её называли красивым и понятным словом «кормление». Государь отправлял воеводу в глушь — скажем, в Вятку или Тобольск — и денег на содержание канцелярии не давал. Мол, ты же власть, крутись как хочешь. И воевода крутился. Люди несли ему пироги, меха, мед, рыбу — не за страх, а за совесть, чтобы «вопрос порешался». Это была форма социальной коммуникации. ЧИТАТЬ @lacewars | Премиальные статьи на Tribute | Sponsr | Gapi | Переводы | MAX

#lacewars_истории «Забытая» победа Суворова: бой у Крупчиц В советских учебниках истории фигура Александра Васильевича Суворова всегда превозносилась, но с одной маленькой поправкой. Детям охотно рассказывали, как он гонял турок при Рымнике и французов в Альпах, но молчали о том, что он делал в 1794 году в Польше. Оно и понятно: в СССР царила «дружба народов», а именем Тадеуша Костюшко — главного польского бунтаря — называли улицы в советских городах. Но историю не перепишешь, и эта страница биографии Суворова, пожалуй, одна из самых показательных в плане его гения. К концу XVIII века Речь Посполитая представляла собой печальное зрелище. Некогда мощная держава впала в политический маразм. Шляхта грызлась между собой, король ничего не решал, а соседи смотрели на эту территорию как на бесхозный пирог. В итоге начались разделы, на что поляки в 1794 году отреагировали масштабным восстанием под началом Костюшко. Поначалу у них даже получалось. Русские гарнизоны, расслабленные и не ожидавшие удара в спину, были частью перебиты, частью вытеснены. Повстанцы уже начали праздновать победу, надеясь, что Россия занята войной с турками. Но они не учли одного нюанса: турецкий султан, ещё не отошедший от прошлых встреч с Суворовым, воевать отказался наотрез. И тогда Екатерина II отправила Суворова в Польшу. Александр Васильевич не стал составлять планов и проводить совещаний. Он просто взял свой корпус и пошёл. И как пошёл! Его солдаты проходили по 60 километров в сутки. Для пехоты того времени это скорость курьерского поезда. За 20 дней они пролетели 560 верст (600 км), сметая по дороге мелкие польские заслоны. Главной целью был Брест. Дорогу к нему прикрывал генерал Кароль Сераковский с отборным отрядом. Польский командующий занял позицию у Крупчицкого монастыря, которую считал неприступной. И формально он был прав: перед ним текла речка Тростяница. Обычно это был ручеек, который курица вброд перейдет, но дожди превратили её в болото шириной в полторы сотни метров. С флангов — непроходимые топи. На холмах — артиллерия. Можно сидеть и ждать, пока русские увязнут в грязи. 17 сентября 1794 года Суворов подошел к Крупчицам. И тут случилось странное. Суворов, обычно прекрасно знавший всё о противнике, в этот раз ошибся в расчетах. Он полагал, что у Сераковского тысяч 16, а то и 20 солдат. На деле же у поляка было едва ли 4-5 тысяч. Но Суворов, даже думая, что враг превосходит его втрое, все равно решил атаковать. Сераковский уже ждал лобовой атаки через болото, где его пушки перемешали бы суворовских «чудо-богатырей» с тиной. И Суворов действительно начал демонстрацию в центре. Русская артиллерия открыла беглый огонь, егеря полезли в воду, создавая видимость, что сейчас будут прорываться напролом. Поляки купились. Все внимание они сосредоточили на переправе, гадая, дойдут русские до берега или нет. А в это время Суворов провернул свой любимый трюк. Он отправил кавалерию в глубокий обход. Генерал Исленьев с юга, генерал Шевич с севера — они нашли проходы там, где их «не было», и внезапно нарисовались на флангах и в тылу у поляков. Когда Сераковский понял, что его надёжная позиция превратилась в мышеловку, было поздно. Русские гренадеры, которые под шумок все-таки форсировали «непроходимое» болото, уже разбирали польские редуты, а с тыла накатывала казачья лава. Польский генерал мгновенно растерял весь боевой задор и принял единственное верное решение — бежать. Его отряд развалился на отдельные группы. Кто-то остался лежать у монастыря, кто-то разбежался по лесам, кто-то (самые удачливые) успел уйти к Бресту. Суворов, кстати, не стал устраивать тотальную зачистку и гнать их до изнеможения. Он дал своим солдатам отдохнуть. После такого марша и боя в болоте людям нужно было перевести дух. Но уже через два дня он догнал остатки корпуса Сераковского под Брестом и там уже окончательно закрыл вопрос. Дорога на Варшаву была свободна. @lacewars | Премиальные статьи на Tribute | Sponsr | Gapi | Переводы | MAX

#lacewars_истории Золотая лихорадка: как продать лопату и купить штат 5 декабря 1848 года президент США Джеймс Полк с трибуны Конгресса официально заявил: в Калифорнии есть золото. И не просто есть, а валяется под ногами. С этого момента мир сошел с ума, и началась так называемая «золотая лихорадка». Но если вы думаете, что это история про удачу и богатство, то вы слишком много смотрели приключенческих фильмов. Всё началось с Джона Саттера. Этот швейцарский иммигрант хотел построить в Калифорнии аграрную империю, свою маленькую «Новую Гельвецию». И чтобы расширить свои владения, он в 1841 году выкупил у Русско-американской компании знаменитый Форт-Росс. Русские к тому моменту поняли, что ловить там особо нечего (каланы кончились, пшеница росла плохо), и удачно спихнули актив Саттеру в обмен на поставки продовольствия. Саттер же, получив земли, отправил плотника Джеймса Маршалла строить лесопилку на реке Американ-Ривер. 24 января 1848 года Маршалл заглянул в водяное колесо и увидел там что-то блестящее. Они с Саттером проверили находку уксусом, взвесили и поняли — это золото. Саттер, не будь дураком, сразу сообразил: если об этом узнают, его фермерской идиллии конец. Его поля вытопчут, скот сожрут, а рабочих сманят блеском металла. Он пытался держать всё в тайне. Но если дело пахнет большими деньгами, никакие тайны долго не проживут. Слухи поползли быстро, и огромную роль в этом сыграл хитрый мормон по имени Сэмюэль Бреннан. Узнав о находке, он не побежал мыть золото. Он поступил умнее: проехал по всем окрестным лавкам и скупил все лопаты, кирки, тазы и сита. Вообще всё, что было. А потом вернулся в Сан-Франциско, набрал полную бутылку золотого песка, поднял её над головой и начал орать на улицах: «Золото! Золото на Американ-Ривер!». Через пару дней весь город ломанулся на прииски. А чем копать? Инструмента нет нигде, кроме лавки Бреннана. Лопату, которую он купил за 20 центов, он продавал за 15 долларов. За пару недель этот гений торговли сделал больше денег, чем большинство старателей за всю жизнь. После речи президента Полка к Калифорнии потянулись вообще все. Ехали врачи, юристы, фермеры, бандиты. Сан-Франциско, который до этого был сонной деревней на тысячу жителей, за два года раздулся до 25 тысяч. Гавань превратилась в кладбище кораблей. Экипажи, едва бросив якорь, дезертировали и убегали в горы за золотом. Капитанам ничего не оставалось, как бросать суда гнить. Предприимчивые горожане, которым не хватало жилья, превращали эти корабли в склады, гостиницы и даже тюрьму. Цены в Калифорнии тех лет — это отдельная песня. Золота было много, а вот еды и вещей — мало. Посему инфляция была ого-го. За обычное яйцо просили доллар (на современные деньги это около 25–30 долларов). Килограмм кофе стоил как небольшая лошадь. Сапоги — предмет первой необходимости в грязи приисков — могли стоить сотню долларов (сейчас это тысячи). В салунах брали деньги просто за возможность поспать на бильярдном столе. В этом бардаке русские снова проявили себя как толковые коммерсанты. Пока американцы сходили с ума в грязи, корабли Российско-американской компании возили в Сан-Франциско лед, рыбу и стройматериалы с Аляски. Продавали всё это за баснословные деньги, получали чистое золото и спокойно уходили обратно. А чем же всё закончилось? Для большинства — ничем хорошим. То немногое золото с поверхности выбрали быстро. Началась тяжелая промышленная добыча, где одиночкам места уже не было. Саттер, как и боялся, был разорен: его земли оккупировали скваттеры, скот угнали. Он умер, пытаясь отсудить хоть какую-то компенсацию. Маршалл, нашедший первый самородок, тоже умер в нищете. Зато Калифорния получила мощнейший толчок к развитию. Были построены города, дороги, школы. В 1850 году она стала 31-м штатом США. Правда, заплатить за это пришлось дорогую цену: реки были отравлены ртутью, леса вырублены. @lacewars | Премиальные статьи на Tribute | Sponsr | Gapi | Переводы | MAX