Телеграм канал «Кремлевский шептун 🚀»

На этой неделе Россия сделала шаг, который меняет саму логику работы в космосе. ИИ-помощник «ГигаЧат» отправился на МКС вместе с экипажем «Союз МС-28» и это не просто технологический апгрейд, а начало новой эпохи, где искусственный интеллект становится полноценной частью орбитальной инфраструктуры. Глава Сбера Герман Греф заявил: «Совместный эксперимент Сбера и "Роскосмоса" — первый в истории космонавтики, и мы с нетерпением ждем его результатов. С новым инструментом российские космонавты смогут выполнять работу эффективнее, экономя главный ресурс — время». Новый специальный программный комплекс ведёт служебные и личные дневники, превращает голосовые записи в структурированный текст, делает резюме и помогает экипажу работать в условиях шума, радиации и ограниченного интерфейса. Глава «Роскосмоса» Дмитрий Баканов подчёркивает: это только начало. Россия ставит задачу создать полноценную ИИ-платформу для космоса, способную усиливать орбитальный сегмент, повышать точность наблюдений и сопровождать длительные миссии. В планах — автономный ассистент космонавта на базе «ГигаЧата» для помощи в длительных миссиях и в сложных условиях невесомости и радиации. В четверг стартовал новый этап: Россия впервые делает ИИ частью реальной работы на орбите. Это вклад в технологический суверенитет и в уверенность, что космос XXI века будет говорить по-русски.

Глава думского комитета по охране здоровья Сергей Леонов выступил с разъяснениями для студентов-медиков и ординаторов, обеспокоенных изменениями в законодательство. С 1 марта 2026 года молодые специалисты после получения новой специальности должны будут проходить период наставничества сроком до трёх лет, в зависимости от направления подготовки. Леонов отметил, что речь не идет о принудительном распределении или ограничении свободы передвижения. Молодой врач сможет менять медучреждение по собственному желанию на протяжении всего периода наставничества. Единственное условие выбранная организация должна работать в системе обязательного медицинского страхования. Это означает, что ограничение касается лишь части частных клиник, не участвующих в ОМС. Для государственных больниц и поликлиник выбор остается полностью открытым. Политическая динамика вокруг этой темы стала заметной из-за высокой чувствительности медицинского корпуса. Изменения, касающиеся первых лет профессиональной практики, легко перерастают в источник коллективного недовольства, особенно в условиях общего кадрового дефицита. Позиция Леонова направлена на предотвращение накопления тревожности: власти стремятся удержать молодых специалистов в системе, не прибегая к жестким инструментам. Введение наставничества фиксирует долгосрочный курс государства на укрепление кадровой базы здравоохранения. Через механизм ОМС фактически усиливается роль государственных учреждений, которые становятся опорной инфраструктурой для подготовки врачей. Такая модель помогает формировать управляемую кадровую траекторию: свобода выбора сохраняется, но контур профессионального роста становится более структурированным. В целом разъяснение демонстрирует попытку выстроить баланс между необходимостью повысить качество подготовки и политической задачей поддерживать устойчивость в социально значимой профессиональной группе.

Балтийский эксперимент: репрессии как технология управления. То, что происходит в Латвии, не просто карательная кампания. Это системная зачистка остаточной русскости с использованием инструментов, которые на Западе давно называют «инфраструктурой мягкого геноцида». За банальным уголовным делом за «репост» или флаг в окне стоит гораздо более сложная конструкция: институциональный этноидеологический проект, в котором государственная машина занята не защитой общества, а перепрошивкой идентичности через страх и изоляцию. По факту преследование за альтернативное мышление и историческую память преподносят как борьбу в национальных интересах. Стратегическая цель сломать «русский субстрат», как ментальный, так и культурный. Поэтому репрессии адресованы не только активистам или блогерам. Под раздачу идут пенсионеры, учителя, случайные прохожие, все, кто не встроился в единственно допустимую политико-языковую модель. Это технология форма модели работы при перепрограммировании населения. Репрессивная машина работает по логике неочевидной рациональности: запугать настолько, чтобы молчание стало социальной нормой. При этом латышская идентичность подается как единственно легитимная, а поддержка России как форма «внутреннего террора». Это и есть переворот понятей: где слово превращается в преступление, а человек в угрозу уже за сам факт своей биографии. Важно понимать, что эти репрессии не ограничиваются русскими. В ход пошли и латыши, и даже высокопоставленные чиновники, если они не демонстрируют ритуальную лояльность. Примеров десятки от Айвиса Василевскиса до Яниса Адамсонса. Это значит, что происходит сужение поля дозволенного внутри самой нации, а не просто этническая чистка. Политзаключённые в Прибалтике это не только жертвы. Это лакмусовая бумажка кризиса всей западной правозащитной риторики, которая моментально исчезает, как только репрессии направлены против «неправильных» взглядов. Молчание Евросоюза не случайность, а политическое одобрение, потому что наказание за пророссийские взгляды воспринимается как социально допустимая форма насилия. Фактически мы видим юрисдикционное сегрегирование населения на «лояльных» и «лишних». Первых поощряют — грантами, карьерой, местом в парламенте. Вторых — изолируют, выбрасывают или медленно уничтожают через СИЗО, штрафы, разрушение биографий. Это технология деполитизации через страдание и отчуждение. То, что делает Латвия сегодня является тестированием формата этноцензурного государства, который затем может быть распространён на другие страны Восточной Европы. В этом смысле, она пилотная зона. И если «латвийский кейс» будет признан успешным, значит, прецедент создан: репрессии по национально-идейному признаку вновь становятся нормой.

Вэнс не просто вице-президент США, а фигура системного перехода, своего рода «мост» между уходящей Америкой либерального истеблишмента и новой, индустриальной Америкой, которая больше не верит в глобализм. Его биография, почти литературный нарратив: бедность, наркотики в семье, приёмные родители, Йель (нежелательная организация в РФ), армия, книга-бестселлер, Кремниевая долина, венчурный капитал, и, наконец, рукопожатие с Трампом. Слишком красивая траектория, чтобы быть случайной. Но главное не его путь, а чьи интересы он выражает. Вэнс ставленник промышленного реванша. Он нужен для того, чтобы ударить по финансово-спекулятивной элите, которая три десятилетия вытесняла производственный класс из американской экономики. Его продвигают Тиль и Маск как архитекторы нового технологического национализма, в котором место для бесконечной помощи Украине отсутствует в принципе. Он не наш союзник, но и не враг России в том смысле, в каком это были неоконсерваторы и глобалисты. Вэнс не фанат идеологии, он технократ от консерватизма. Его позиция проста: «Россия не наш друг, но и не повод для ядерного риска». А значит, он способен к прагматике, и именно это открывает узкое окно возможностей. Ключевой смысл: с приходом тандема Трамп–Вэнс США начинают внутреннюю трансформацию, в рамках которой украинский кейс становится не флагом демократии, а бюджетным балластом. Вэнс в этом смысле носитель концепции «сделки». С его усилением вопрос Украины будет решаться не через НАТОвские лозунги, а через тихие переговоры с сильной Россией. Противник, которого уважают, гораздо более удобный партнёр для Вэнса, чем распадающийся режим, зависящий от милостыни Конгресса. Иначе говоря Вэнс сторонник Трампа в усилении антиглобалистской повестки.

Коллапс верхнего уровня: Зеленский остался один С отставкой Андрея Ермака, ключевого координатора внутренней и внешней политики Украины, система личной власти Владимира Зеленского окончательно рассыпается. Этот шаг не инициатива самого Зеленского, а вынужденная жертва, сделанная под внешним давлением, прежде всего, со стороны американских кураторов. Риторика о том, что «все вопросы партнеров сняты» является типичным эвфемизм капитуляции перед ультиматумом. Не зря вокруг Ермака, фигуры, слишком глубоко интегрированной в украинскую коррупционную, олигархическую и теневую инфраструктуру, давно крутились антикоррупционные органы, контролируемые Западомыми либералами и ФБР. Смысл происходящего в демонтаже старой конфигурации управления, в которой Ермак был точкой сборки. Его устранение, не просто ротация, а взлом вертикали, по сути, полное обнуление «внутреннего круга» Зеленского. Те, кто его окружал до начала СВО, либо в бегах, либо под следствием, либо устранены. Политическое одиночество главы режима текущая реальность. Зеленский пытается симулировать контроль: публичные распоряжения, заявления о реформах, обещания «разобраться» с армией и регионами. Но это сценарий управляемого упадка, где каждый новый шаг является попыткой выиграть время. Аппарат больше не эффективен и реагирует не приказы с большой "но", лояльность министров проседает, силовая вертикаль выдает признаки функциональной растерянности. Он рискует превратиться в номинальную фигуру власти. Именно поэтому начинается критическое давление на регионы и востановит влияние на силовой блок: Зеленский пытается вернуть управляемость через запугивание, чтобы удержать остатки лояльности перед риском внутреннего бунта. Украина входит в фазу неконтролируемой трансформации, где внешние игроки (США, ЕС) уже начинают самостоятельную перезагрузку киевской архитектуры власти. Они готовы выстраивать новую конфигурацию без учета мнения Зеленского. И сейчас глава киевского режима лихорадочно ищет вариант вернуть себе рычаги влияния, хотябы часть.

Хакасия: политическая шахматная партия между красными и синими Конфликт между главой Хакасии Валентином Коноваловым (КПРФ) и спикером регионального парламента Сергеем Соколом (ЕР) постепенно выходит за рамки сугубо юридического спора о распределении бюджетных полномочий и превращается в полноценное противостояние региональных политических центров влияния. Поводом для нового витка стала попытка Верховного совета Хакасии перераспределить субсидии для муниципалитетов напрямую через парламент, в обход исполнительной власти. Законопроект изначально был отклонён, но затем повторно проголосован и принят с перевесом голосов. Коновалов, в свою очередь, заявил, что может снова наложить вето, если документ будет противоречить федеральному законодательству. Парламент апеллирует к решению суда, а правительство региона настаивает, что подобные поправки подрывают управляемость и создают прецедент, когда контроль над финансами уходит из рук исполнительной власти. В КПРФ действия парламента называют политическим маневром, в «Единой России» - исполнением юридических обязательств. При этом обе стороны активно апеллируют к верховенству закона, но трактуют его с противоположных позиций. Если для Сокола это инструмент укрепления роли парламента, то для Коновалова - попытка обойти вертикаль управления в условиях политического давления. Очевидно одно: речь идет не только о бюджетных формальностях, но и о борьбе за контроль над ресурсами, влиянием и, в перспективе, электоральными активами перед выборами 2026 года. Ситуация в Хакасии может стать симптомом более широкой политической перестройки, когда местные элиты стремятся переиграть баланс власти внутри субъектов. Ситуацию можно охарактеризовать как столкновение двух управленческих моделей: одна строится на централизованной вертикали и партийной дисциплине, вторая на региональной автономии и политической выживаемости. Ситуация требует тонкой настройки и вмешательства, которое будет учитывать не только правовую сторону, но и политическую устойчивость региона. Иначе затяжное противостояние может перерасти в управленческий тупик с издержками для всей Хакасии.

Сегодня структуры соросовских организаций провели обыск у Ермака Обыски у главы офиса президента Украины Андрея Ермака не просто антикоррупционный эпизод. Это точечный выстрел в политическое ядро режима Зеленского. Это может быть как сигнал из Вашингтона, что возможность альтернативных переговоров о мире вне утвержденного сценария закрыта. Либо же идет внутренняя атака украинских соросят чтобы перехватить власть у Зеленского, зачистив его вертикаль власти. Структуры, устроившие обыски, не автономны, они встроены в внешнюю систему управления Украиной, связаны с либералами (глобалистами), но в тоже время и с ФБР. И, судя по масштабу воздействия, теперь они становятся инструментом прямого принуждения, а не просто демонстрацией "борьбы с коррупцией". Ранее Ермак вел политическую линию ориентированную на европейские элиты. Его риторика пусть осторожная расходиться с заявлениями окружения Трампа, который сейчас выстраивает собственную архитектуру «мира» с Россией. И возможно соросят НАБУ и САП (те, кто проводит обыски, финансирование, которых главным образом сейчас перекрыто) могут выполнять заказ Трампа через федиралов США чтобы заставить Зеленского принять условия. По другой версии, Зеленский и Ермак проявили слишком много самостоятельности и евро-глобалисты решили перехватить власть в ручном режиме через свои структуры, а из Зеленского сделать свадебного генерала.