Телеграм канал «Право на историю»

Рабочее, заметки ====== За чтением классической, но от того не менее прекрасной статьи Брайана Тирни 1963 года выхода: "Позиция Аккурсия не так проста. Он, по-видимому, утверждает, что демократическое происхождение власти обязательно подразумевает конституционное ограничение ее; подобный вывод отнюдь не самоочевиден. Столетие назад этот аргумент мог бы показаться действительно обоснованным, если и не логически, то практически. Сегодня мы все привыкли к мысли, что «тоталитарная демократия» может быть самой репрессивной формой деспотизма". Очень люблю такие проговорки, когда исследователь внезапно говорит не о рассматриваемой им эпохе, но о своем времени. #иппу

Рабочее, заметки ======= Вернемся к праву на сопротивление и, шире, к теории ограниченности или неограниченности верховной власти. В предыдущих частях мы дошли до теории нижестоящих магистратов в версиях Кальвина и Магдебургского исповедания. Дальше надо бы переходить к монархомахам, но, прежде чем это делать, вернемся немного назад, и вот почему. До этого момента я говорил практически исключительно о богословском дискурсе о тирании и праве на восстание. Но ведь была еще одна традиция осмысления этих проблем, развивавшаяся в русле юридической науки. Пока из юристов я упоминал лишь Бартоло, теперь посмотрим на некоторых его предшественников. 1. Исходной точкой для мысли средневековых юристов стали, что понятно, тексты Ульпиана, вошедшие в состав Дигест, с также ряд императорских конституций из Кодекса Юстиниана, прежде всего, постановление Феодосия и Валентиниана, известное средневековым юристам как конституция Digna vox, по своим первым словам. Рассмотрим эти тексты подробнее. 2. Первые два из этих фрагментов встроены в первую книгу Дигест Юстиниана. В первом Ульпиан провозглашает, что император свободен от действия законов, в то время, как императрица, хотя и не свободна от них, все же, наделена теми же привилегиями, что и император: D.1.3.31, Ulp. 13 ad legem Iuliam et Papiam. Princeps legibus solutus est: Augusta autem licet legibus soluta non est, principes tamen eadem illi privilegia tribuunt, quae ipsi habent. Второй, пожалуй, наиболее знаменитый фрагмент звучит так: D.1.4.1.pr Ulp. 1 inst. Что угодно императору, получает силу закона, ведь народ царским законом, вынесенным о его власти, перенес на императора весь свой империй и передал ему власть". D.1.4.1.pr Ulp. 1 inst. Quod principi placuit, legis habet vigorem: utpote cum lege regia, quae de imperio eius lata est, populus ei et in eum omne suum imperium et potestatem conferat. Наконец, третий текст - та самая конституция DIgna vox - выглядит вот так: C.1.14.4, императоры Феодосий и Валентиниан августы Волюзиану, префекту претория. Достойно величия правителя признавать себя связанным законами: тем более, что наша власть вытекает из авторитета права. И поистине, высшая власть в подчинении императорского правления законам. Посредством данного эдикта Мы объявляем, чего Мы себе не дозволяем. Дано в 3 день июньских ид, в Равенне, в консульство Флоренция и Дионисия C.1.14.4, Imperatores Theodosius, Valentinianus ad Volusianum, PP. Digna vox maiestate regnantis legibus alligatum se principem profiteri: adeo de auctoritate iuris nostra pendet auctoritas. Et re vera maius imperio est submittere legibus principatum. Et oraculo praesentis edicti quod nobis licere non patimur indicamus. A 429 D. III. Id. Iun. Ravennate Florentio et Dionysio. 3. Вроде бы, очевидно, что первые два текста ставят императора над законом, в то время, как третий провозглашает его подчинение собственным постановлениям. При этом, второй текст Ульпиана содержит еще одно важнейшее указание, на котором будет строиться вся дальнейшая аргументация противников неограниченной власти императора: ссылка на "царский закон", то есть, прямое утверждение того, что первоначально власть принадлежала народу. Впрочем, если посмотреть на второй текст поближе, становится понятно, что посыл Ульпиана в другом: "(1) Таким обра­зом, то, что импе­ра­тор поста­но­вил путем пись­ма и под­пи­си, или пред­пи­сал, иссле­до­вав дело, или вооб­ще выска­зы­вал, или пред­пи­сал посред­ст­вом эдик­та, как извест­но, явля­ет­ся зако­ном. Это и есть то, что мы обыч­но назы­ваем кон­сти­ту­ци­я­ми. (2) Конеч­но, неко­то­рые из них носят пер­со­наль­ный харак­тер и не вос­при­ни­ма­ют­ся в каче­стве при­ме­ра: ведь если прин­цепс к кому-либо за заслу­ги бла­го­во­лил или нало­жил какое-либо нака­за­ние или если кому ока­зал бес­при­мер­ную помощь, то это не рас­про­стра­ня­ет­ся даль­ше дан­но­го лица." (перевод И.С. Перетерского) Впрочем, средневековые юристы, как я покажу в дальнейшем, традиционно отделяли первый фрагмент от двух последующих и трактовали его как самоценный текст. #игп #иппу

"(1) Таким обра­зом, то, что импе­ра­тор поста­но­вил путем пись­ма и под­пи­си, или пред­пи­сал, иссле­до­вав дело, или вооб­ще выска­зы­вал, или пред­пи­сал посред­ст­вом эдик­та, как извест­но, явля­ет­ся зако­ном. Это и есть то, что мы обыч­но назы­ваем кон­сти­ту­ци­я­ми. (2) Конеч­но, неко­то­рые из них носят пер­со­наль­ный харак­тер и не вос­при­ни­ма­ют­ся в каче­стве при­ме­ра: ведь если прин­цепс к кому-либо за заслу­ги бла­го­во­лил или нало­жил какое-либо нака­за­ние или если кому ока­зал бес­при­мер­ную помощь, то это не рас­про­стра­ня­ет­ся даль­ше дан­но­го лица." (перевод И.С. Перетерского) Но средневековые юристы, как я покажу в дальнейшем, традиционно отделяли первый фрагмент от двух последующих и трактовали его как самоценный текст. #иппу #игп

Рабочее, заметки ====== Вернемся к праву на сопротивление и, шире, к теории ограниченности или неограниченности верховной власти. В предыдущих частях мы дошли до теории нижестоящих магистратов в версиях Жана Кальвина 1535 года и Магдебургского исповедания 1550 года. Дальше нужно переходить к английским, французским и испанским монархомахам, но, прежде чем это делать (и, буду откровенен - прежде, чем я прочту достаточно, чтобы иметь право что-то о них говорить), вернемся немного назад, и вот почему. Дело в том, что до этого момента я говорил практически исключительно о богословском дискурсето тирании и праве на восстание. Но ведь была еще одна традиция осмысления этих проблем, развивавшаяся в русле юридической науки. Пока из юристов я упоминал лишь Бартоло, теперь посмотрим на некоторых его предшественников. 1. Исходной точкой для мысли средневековых юристов стали, что понятно, тексты Ульпиана, вошедшие в состав Дигест, с также ряд императорских конституций из Кодекса Юстиниана, прежде всего, постановление Феодосия и Валентиниана, известное средневековым юристам как конституция Digna vox, по своим первым словам. Рассмотрим эти тексты подробнее. 2. Первые два из этих фрагментов встроены в первую книгу Дигест Юстиниана. В первом Ульпиан провозглашает, что император свободен от действия законов, в то время, как императрица, хотя и не свободна от них, все же, наделена теми же привилегиями, что и император: D.1.3.31, Ulp. 13 ad legem Iuliam et Papiam. Princeps legibus solutus est: Augusta autem licet legibus soluta non est, principes tamen eadem illi privilegia tribuunt, quae ipsi habent. Второй, пожалуй, наиболее знаменитый фрагмент звучит так: D.1.4.1.pr Ulp. 1 inst. Что угодно императору, получает силу закона, ведь народ царским законом, вынесенным о его власти, перенес на императора весь свой империй и передал ему власть". D.1.4.1.pr Ulp. 1 inst. Quod principi placuit, legis habet vigorem: utpote cum lege regia, quae de imperio eius lata est, populus ei et in eum omne suum imperium et potestatem conferat. Наконец, третий текст - та самая конституция DIgna vox - выглядит вот так: C.1.14.4, императоры Феодосий и Валентиниан августы Волюзиану, префекту претория. Достойно величия правителя признавать себя связанным законами: тем более, что наша власть вытекает из авторитета права. И поистине, высшая власть в подчинении императорского правления законам. Посредством данного эдикта Мы объявляем, чего Мы себе не дозволяем. Дано в 3 день июньских ид, в Равенне, в консульство Флоренция и Дионисия C.1.14.4, Imperatores Theodosius, Valentinianus ad Volusianum, PP. Digna vox maiestate regnantis legibus alligatum se principem profiteri: adeo de auctoritate iuris nostra pendet auctoritas. Et re vera maius imperio est submittere legibus principatum. Et oraculo praesentis edicti quod nobis licere non patimur indicamus. A 429 D. III. Id. Iun. Ravennate Florentio et Dionysio. 3. Таким образом, на уровне самого поверхностного рассмотрения видно, что первые два текста ставят императора над законом, в то время, как третий провозглашает его подчинение собственным постановлениям. При этом, второй текст Ульпиана содержит еще одно важнейшее указание, на котором будет строиться вся дальнейшая аргументация противников неограниченной власти императора: ссылка на "царский закон", посредством которого народ перенес свою власть на императора, то есть, прямое утверждение того, что первоначально власть принадлежала народу. Если смотреть на эти тексты (в особенности, на первые два) чуть подробнее, то становится понятно, что о Ульпиан пишет вовсе не о неограниченной власти, его посыл в другом. В первом тексте он обсуждает правовой статус императрицы, во втором же - поясняет происхождение разных видов императорских постановлений. Для этого нужно прочесть текст D.1.4.1 чуть дальше, там мы увидим следующее:

"(1) Таким обра­зом, то, что импе­ра­тор поста­но­вил путем пись­ма и под­пи­си, или пред­пи­сал, иссле­до­вав дело, или вооб­ще выска­зы­вал, или пред­пи­сал посред­ст­вом эдик­та, как извест­но, явля­ет­ся зако­ном. Это и есть то, что мы обыч­но назы­ваем кон­сти­ту­ци­я­ми. (2) Конеч­но, неко­то­рые из них носят пер­со­наль­ный харак­тер и не вос­при­ни­ма­ют­ся в каче­стве при­ме­ра: ведь если прин­цепс к кому-либо за заслу­ги бла­го­во­лил или нало­жил какое-либо нака­за­ние или если кому ока­зал бес­при­мер­ную помощь, то это не рас­про­стра­ня­ет­ся даль­ше дан­но­го лица." (перевод И.С. Перетерского) Но средневековые юристы, как я покажу в дальнейшем, традиционно отделяли первый фрагмент от двух последующих и трактовали его как самоценный текст. #иппу #игп

Рабочее, заметки ====== Вернемся к праву на сопротивление и, шире, к теории ограниченности или неограниченности верховной власти. В предыдущих частях мы дошли до теории нижестоящих магистратов в версиях Жана Кальвина 1535 года и Магдебургского исповедания 1550 года. Дальше нужно переходить к английским, французским и испанским монархомахам, но, прежде чем это делать (и, буду откровенен - прежде, чем я прочту достаточно, чтобы иметь право что-то о них говорить), вернемся немного назад, и вот почему. Дело в том, что до этого момента я говорил практически исключительно о богословском дискурсето тирании и праве на восстание. Но ведь была еще одна традиция осмысления этих проблем, развивавшаяся в русле юридической науки. Пока из юристов я упоминал лишь Бартоло, теперь посмотрим на некоторых его предшественников. 1. Исходной точкой для мысли средневековых юристов стали, что понятно, тексты Ульпиана, вошедшие в состав Дигест, с также ряд императорских конституций из Кодекса Юстиниана, прежде всего, постановление Феодосия и Валентиниана, известное средневековым юристам как конституция Digna vox, по своим первым словам. Рассмотрим эти тексты подробнее. 2. Первые два из этих фрагментов встроены в первую книгу Дигест Юстиниана. В первом Ульпиан провозглашает, что император свободен от действия законов, в то время, как императрица, хотя и не свободна от них, все же, наделена теми же привилегиями, что и император: D.1.3.31, Ulp. 13 ad legem Iuliam et Papiam. Princeps legibus solutus est: Augusta autem licet legibus soluta non est, principes tamen eadem illi privilegia tribuunt, quae ipsi habent. Второй, пожалуй, наиболее знаменитый фрагмент звучит так: D.1.4.1.pr Ulp. 1 inst. Что угодно императору, получает силу закона, ведь народ царским законом, вынесенным о его власти, перенес на императора весь свой империй и передал ему власть". D.1.4.1.pr Ulp. 1 inst. Quod principi placuit, legis habet vigorem: utpote cum lege regia, quae de imperio eius lata est, populus ei et in eum omne suum imperium et potestatem conferat. Наконец, третий текст - та самая конституция DIgna vox - выглядит вот так: C.1.14.4, императоры Феодосий и Валентиниан августы Волюзиану, префекту претория. Достойно величия правителя признавать себя связанным законами: тем более, что наша власть вытекает из авторитета права. И поистине, высшая власть в подчинении императорского правления законам. Посредством данного эдикта Мы объявляем, чего Мы себе не дозволяем. Дано в 3 день июньских ид, в Равенне, в консульство Флоренция и Дионисия C.1.14.4, Imperatores Theodosius, Valentinianus ad Volusianum, PP. Digna vox maiestate regnantis legibus alligatum se principem profiteri: adeo de auctoritate iuris nostra pendet auctoritas. Et re vera maius imperio est submittere legibus principatum. Et oraculo praesentis edicti quod nobis licere non patimur indicamus. A 429 D. III. Id. Iun. Ravennate Florentio et Dionysio. 3. Таким образом, на уровне самого поверхностного рассмотрения видно, что первые два текста ставят императора над законом, в то время, как третий провозглашает его подчинение собственным постановлениям. При этом, второй текст Ульпиана содержит еще одно важнейшее указание, на котором будет строиться вся дальнейшая аргументация противников неограниченной власти императора: ссылка на "царский закон", посредством которого народ перенес свою власть на императора, то есть, прямое утверждение того, что первоначально власть принадлежала народу. Если смотреть на эти тексты (в особенности, на первые два) чуть подробнее, то становится понятно, что о Ульпиан пишет вовсе не о неограниченной власти, его посыл в другом. В первом тексте он обсуждает правовой статус императрицы, во втором же - поясняет происхождение разных видов императорских постановлений. Для этого нужно прочесть текст D.1.4.1 чуть дальше, там мы увидим следующее:

Традиционное ====== Сегодня общее количество подписчиков перешло рубеж в 3000. Мне это чертовски приятно и очень лестно, спасибо вам всем! В этот день пишу о том, кого я читаю и — что естественно — рекомендую читать своим друзьям и коллегам. Упоминаю, понятное дело, не всех, очень прошу не обижаться. И вновь постараюсь ограничить перечень каналов предметными областями истории, филологии и юриспруденции. Историки и филологи Канал «Антиварвары», созданный Ольгой Алиевой с коллегами, - классическая филология, чтение латинских и греческих текстов, люди, растения и звери в их отношении к античной филологии и к классическим языкам. «Химера жужжащая» - прекрасная Екатерина Ракитина рассказывает о своих и чужих переводах, о Шекспире, о мифических зверях и многом-многом другом. Личный канал Ольги Алиевой про цифровую гуманитаристику, ее совмещение с античной филологией. Читаю с неизменным восхищением и пытаюсь учиться новому. Воск в деталях — не нуждающийся, в сущности, в чьих бы то ни было рекомендациях канал моего друга и коллеги Олега Воскобойникова. Последний крестоносец — канал Георгия Татосяна: много интересного об истории, прежде всего, средневековой (хотя и не только). Особенно приятно, что пишет автор канала легко и занимательно. Канал Романа Львовича Шмаракова, одного из лучших современных переводчиков с латыни и итальянского. Счастлив быть современником. Механика истории - как пишет о канале сам автор, "библиотека, онлайн-журнал и авторский блог в одном канале. Об истории с междисциплинарным подходом - закономерности, логика событий и процессов, исторические параллели, неочевидные моменты." Medieval Legacy — канал коллеги Тимура Шаипова с интересными наблюдениями, ссылками и уймой красивых средневековых миниатюр и других картинок. Отдых для души, сердца и глаз. Epistola parva — Канал прекрасной коллеги Марии Пономаревой. История (прежде всего — Средние века) и философия, сложные тексты и красивые картинки. Канал тверского коллеги Григория Бакуса, одного из лучших известных мне специалистов по истории инквизиции и охоты на ведьм. Введение к отсутствующему — авторский канал неподражаемого Андрея Тесли. Русская (и не только) история и философия, история отечественной общественной мысли XIX-ХХ веков, ссылки, анонсы, книги. Пиратский хронист - я недавно нашел этот канал и сейчас им очарован. Там много интересных рассказов о морской истории вообще и пиратской в частности. Ведет канал историк Созонт Сингх. Книжные подборки — ну какая история или филология без книг? А тут они есть. Юристы Private Law Library — одна из лучших юридических библиотек ТГ (и не только), к тому же, постоянно пополняющаяся. Юридический форум мастеров — канал прекрасного проекта, созданного коллегой Николаем Андреевым и объединяющего сотни замечательных юристов со всей России. Новости юридического мира, практические рекомендации, многое другое. Записки мейстера — авторский канал упомянутого выше Николая Андреева. Налоговое право, история права, право компьютерных игр. Метод Архипова - канал Владислава Владимировича Архипова о частном праве, компьютерных играх и всяком интересном. Читаю с момента его появления и всегда с интересом. Дихотомия права - канал Петра Петкилёва, где он постит много интересного: от записей стримов с разными представителями правовой науки до регулярных обзоров практики Верховного суда. И отдельно - рассказы о книжных диковинках, которые ему удается найти у букинистов :) Молодой тигриный цивилист — заметки по частному праву, конспекты книг и статей, сами книги и статьи. Nomica Chronica - Телеграм канал научного журнала "Юридическая летопись" Записки пана Smertch’a — авторский канал одного из самых (на мой взгляд) интересных цивилистов нашей страны, Александра Латыева. Гуманитарный визг - канал Софьи Коваль с разговорами по философии права и многочисленными анонсами событий отечественного юридического мира. Пономарева в библиотеке - канал Е.В. Пономаревой с всегда прекрасными историями из истории и антропологии права. Очень рекомендую. #подборки