Телеграм канал «FAQ History»

Когда белый генерал предлагал отобрать у всех богатых половину их состояния В августе 1920 г. генерал Врангель снял со всех должностей одного из своих самых талантливых генералов - Якова Слащева. Врангель писал: «Злоупотребляя наркотиками и вином, генерал Слащев окружил себя всякими проходимцами. <…> Слащев жил в своем вагоне на вокзале. В вагоне царил невероятный беспорядок. Стол, уставленный бутылками и закусками, на диванах — разбросанная одежда, карты, оружие. Среди этого беспорядка Слащев в фантастическом белом ментике, расшитом желтыми шнурами и отороченном мехом, окруженный всевозможными птицами. Тут были и журавль, и ворон, и ласточка, и скворец. Они прыгали по столу и дивану, вспархивали на плечи и на голову своего хозяина». Слащев был отстранен для отдыха и лечения. Позже он был назначен руководить комиссией по облегчению быта военнослужащих. Врангель писал: «Слащев представил мне рапорт, указывая, что намеченных комиссией мер недостаточно. Он предлагал, «что все имущие слои населения должны сознательно отдать половину своего состояния, в чем бы оно ни заключалось, на финансовое и экономическое возрождение России, хотя бы из имущества, находящегося в Совдепии, причем является возможность выдать строго юридические обязательства на передачу половины этих имуществ в собственность государства». Вместе с тем он предлагал одновременно «с обращением к честным работникам воздвигнуть виселицу для спекулянтов и мешающих возрождению России торгашей и себялюбцев». Улучшение его здоровья оказалось лишь кажущимся. Отдых, по-видимому, не рассеял тумана в его голове». 👉🏻Подпишись на FAQhistory

Когда Потемкин накормил кайзера несъедобным обедом Часть своего путешествия по Крыму в 1787 году Екатерина II провела вместе с австрийским императором Иосифом II. Монархи встретились в местечке Новые Кайдаки, вместе с ними в тот момент был и князь Потемкин. В этом селении императорские особы чуть было не остались без обеда. Екатерина писала об этом так:  «Мы нашли князя Потемкина, только что возвратившегося из своей поездки, и обеда не оказалось. Но так как нужда делает людей изобретательными, то князь Потемкин затеял сам пойти в повара, принц Нассау в поваренки, генерал Браницкий в пирожники, — и вот их величествам никогда еще, с самого дня их коронаций, не случалось иметь столь блистательной прислуги и столь плохого обеда». Император Иосиф назвал стряпню Потемкина несъедобной. Кайзеру, судя по его отзывам, вообще не нравилось многое: «Путешествие проходит в беспорядке, превосходящем всякое воображение», «пища подается в изобилии, но по большей части скверная, тяжелая и холодная», «я вижу более блеска, чем дела». Илл. Встреча Иосифа II с Екатериной в Новых Кайдаках 👉🏻Подпишись на FAQhistory

Когда дворяне со слезами умиления встречали как русские войска, так и их противников Мемуарист Осип Пржецлавский писал о нравах дворян в западных губерниях России в условиях войны 1812 г.: «Город Слоним, по своему положению на большой дороге, составлял такой проходной пункт, что в нем одни войска беспрестанно сменялись другими. После Прусаков, Австрийцев, Саксонцев, появлялись Русские, а за ними опять разные Германцы. В крае, по распоряжению главного правителя великого княжества Литовского, находившегося в Вильне, дюка де Бассано (Maret), введены уже были учреждения и формы Наполеоновского правления. В Слониме был подпрефектом тамошний помещик Феликс Броньский (в последствии бывший долго уездным предводителем дворянства). У него всегда были готовы два мундира: один по Французской, другой по Русской форме, и он надевал то тот, то другой, делаясь попеременно, как Протей, то подпрефектом, то предводителем, смотря по тому, которой из воюющих держав войска вступали в его город. Он был как нельзя более на своем месте, одинаково приветливый и ладивший и с теми, и с другими. Он обладал замечательным даром слова и до того способен был проникаться по обстоятельствам своею двойною ролью, что в именины Наполеона (15 Августа), когда в Слониме были Саксонцы, он в церкви «каноников регулярных» сказал прекрасную речь и от сердечного умиления плакал; потом, когда осенью наступил какой-то царский праздник, и в Слониме были уже Русские, он, в той же церкви, произнес не менее трогательный спич, также с аккомпанементом слез». 👉🏻Подпишись на FAQhistory

Когда русские гвардейские офицеры радовались падению монархии и завидовали Европе Голландский военкор Лодевейк Грондейс писал о днях Февральской революции: «Я встретил двух офицеров в штатском. Они сияли. Дворяне, офицеры гвардейского полка, они говорили, что всех возмущало положение вещей в стране и терпеть его было уже невозможно. Что все завидовали европейским странам, куда ездили время от времени «вздохнуть». Что они письменно известили своего полковника о том, больше ему не повинуются, и остались дома. Чуть позже я встретил генерала М., старого гвардейского офицера. Респектабельного, очень образованного пожилого человека. Он пожал мне руку. «Сорок лет, - сказал он, - я ждал этого дня и счастлив, что дожил и увидел, как занимается новая заря». Высокопоставленные чиновники, с которыми я виделся, не скрывали от меня беспокойства. Но мне показалось, что в глубине души они верят в незыблемость бюрократической системы». 👉🏻Подпишись на FAQhistory

Главнокомандующий 1-й Западной армией генерал от инфантерии М.Б. Барклай де Толли при Бородине, 26 августа 1812 г. Художник Андрей Каращук. Вольдемар фон Левенштерн, адъютант Барклая де Толли вспоминал день Бородинского сражения: «Генерал Барклай в полной парадной форме, при орденах и в шляпе с черным пером стоял со своим штабом на батарее позади деревни Бородина. В тот момент, когда он обернулся ко мне, чтобы получить сведения о боевых снарядах, которые должны были доставить ему из Москвы, позади его была ранена ядром лошадь генерал-лейтенанта князя Бориса Голицына. Князь, смущенный своим падением, подошел к генералу Барклаю и донес ему об этом; Барклай, не оборачиваясь, отвечал с величайшим хладнокровием: — Прикажите подать другую лошадь.<…> Барклай поспешил к тому пункту, где произошло замешательство, но так как его лошадь была ранена, хотя и продолжала скакать, то он очутился в большой опасности. Его преследовали несколько польских уланов. Мы сделали попытку спасти нашего генерала. Несколько кавалеристов разных полков, коих нам удалось собрать, помогли нам в этом; мы бросились на польских улан, из коих одни были нами изрублены, а другие обращены в бегство <…> Когда французы овладели батареей - было уже довольно поздно. <…> При нем было только три адъютанта: Закревский, Сеславин и я, - из коих двое последних были ранены, но могли еще нести свои обязанности; все прочие были убиты, ранены или потеряли своих лошадей; под некоторыми было убито по три лошади. <…> Во время сражения он не обращал никакого внимания на то, кого убивали или ранили возле него. Он был всегда спокоен и невозмутим». 🪖Подпишись на Форменный разбор

Таганрог - это Спарта! Григорий Потемкин собирался переименовать Таганрог в Спарту — по крайней мере об этом он писал греческому архиепископу Никифору. Почему светлейший князь не выполнил свое обещание, неясно, ведь это намерение входило в один ряд с другими потемкинскими преобразованиями в области топонимики. Александр Самойлов, племянник и биограф Потемкина писал:  «Чтоб более поразить умы блистательностью деяний великия Екатерины <...> в покоренном полуострове, возобновлены древние именования: Крым наречен Тавридою; близ развалин, где существовал древний Херсонес, из самых тех груд камней при Ахтиярской гавани, возник Севастополь; Ахт Мечет назван Симферополь, Кафа Феодосией, Козлов Евпаторией, Еникаль Пентикапеум, Тамань Фанагорией». Как отмечает филолог Кирилл Головастиков, по мысли Потемкина, русские приходят в провинцию, некогда принадлежавшую Греции, вновь сообщают ей ее греческий облик и заново обретают свою веру и историю, тоже отчасти превращаясь в греков. 👉🏻Подпишись на FAQhistory

Когда в русской императорской армии служил чернокожий летчик Гражданин Франции Марсель Пля оказался в Российской империи в 1907 году. Его мать нашла в России работу няньки. Марсель освоил несколько профессий, в частности, шофера и моториста. Когда началась Первая мировая, Пля пошел добровольцем в Русскую император­скую армию. В 1915 году на Пля обратил внимание великий авиаконструктор Игорь Сикорский, который отбирал экипажи для но­вых бомбар­ди­ровщиков серии «Илья Муромец». Поскольку Пля хорошо разбирался в технике, он был принят в авиацион­ный отряд. За время своей службы он был дважды награжден Георгиевским крестом. Известность Пля принес боевой вылет 13 апреля 1916 года. Его «Илья Муромец» был обстрелян немцами и получил более 70 пробоин. Как следует из доклада, сразу после этого Пля «вылез на крыло и в течение 20 ми­нут производил исправление подбитых трех моторов и помогал помощ­нику командира корабля благополучно довести корабль до аэродрома». В воскресном номере журнала «Огонек» от 23 октября 1916 года была опубли­кована заметка о Пля, где, в частно­сти, значилось: «Искрятся черным-черные глаза, сверкают зубы и лоснится широкий негритянский нос-арап. Только как же: на голове русская солдатская фуражка, на ногах брезентовые голенища, и такое отчетливое „здравим жилаим“». Интересно, что Сикорский внес в конструкцию «Ильи Муромца» несколько изменений, подсказанных Пля. После окончания Первой Мировой войны Пля обосновался во Франции. 👉🏻Подпишись на FAQhistory