Успех Gilead Sciences с препаратами Sovaldi и Harvoni от гепатита С в 2015 году обернулся неожиданной проблемой.
🔹Полное излечение пациентов, достигнутое с поразительной эффективностью (более 95% за 12 недель), привело к резкому падению выручки: с $12.5 млрд в 2015 г. до менее чем $2.5 млрд в 2020 г.
🔹Вылеченный пациент – это потерянный клиент, что поставило под сомнение саму бизнес-модель фармацевтической отрасли. Вопрос, заданный Goldman Sachs – «является ли излечение пациентов устойчивой бизнес-моделью?» – стал открытым признанием проблемы.
🔹Эта ситуация высветила парадокс современной фармацевтики: выгоднее поддерживать хронические заболевания, чем их излечивать. Постоянный поток дохода на лекарства, анализы и процедуры – вот истинная цель.
🔹Десять крупнейших фармацевтических компаний Запада в 2023 году заработали более $400 млрд, превзойдя по прибыльности такие гиганты, как Apple, ExxonMobil и JPMorgan Chase.
🔹Высокие расходы на лекарства в США ($1300 на человека в год) при низкой продолжительности жизни лишь подтверждают эту модель.
🔹Примеры Pfizer с вакциной от COVID-19 ($37 млрд прибыли, минимальные инвестиции в исследования) и Novo Nordisk с препаратом Ozempic (рост капитализации в пять раз благодаря контролю симптомов, а не излечению диабета) ярко демонстрируют приоритет прибыли над излечением.
🔹Johnson & Johnson в 2022 г. потратила больше на маркетинг ($11.4 млрд), чем на исследования ($9.5 млрд).
🔹В итоге, фармацевтическая индустрия, часто, ориентирована не на излечение болезней, а на их длительное лечение, что приносит колоссальную прибыль.
🇷🇺 Николай Стариков | Подписывайтесь