День Булата Окуджавы

Об общественном климате

Журнал «Большой город» долго публиковал переписку Льва Рубинштейна и Бориса Акунина. Вот фрагмент из письма ЛР (октябрь 2011): в ответ на предложенные Акуниным тему аллергенов (что в Москве вызывает аллергическую реакцию) и мысленный эксперимент - на 24 часа стать мэром Москвы:

А вот не знаю, что бы я сделал.

И дело даже не в том, что за сутки ни черта не сделаешь. За сутки как раз многие вещи могут произойти. Например, революции. Да и сверху многое можно провернуть. Выселить, например, из Кремля (за те же самые 24 часа) засевшую там питерскую шелупонь и объявить Кремль музейно-культурно-ресторанной зоной. За то же время можно разогнать всю Лубянку, а в самом главном здании учредить музей ГУЛАГа. Можно объявить незаконной деятельность «партии жуликов и воров» в пределах города Москвы. Можно особым указом объявить все площади свободными для волеизъявления граждан, если, конечно, они не носят ксенофобского, фашизоидного или коммуноидного характера. Можно издать указ, запрещающий хранить незакопанные трупы в центре столицы. Можно тотально разогнать милицию, а на ее место набрать другую. Можно много чего успеть за сутки. На уровне указов и распоряжений, разумеется. И более ни на каком, увы.

Но можно ли издать указ, в соответствии с которым москвичи и гости столицы не имеют права иметь такие выражения лиц, какие они имеют, и говорить с такими интонациями, с какими они говорят? Можно ли заставить людей не смотреть друг на друга с агрессией и подозрительностью? Можно ли указами и распоряжениями изменить окружающий нас общественный климат? Даже за такой долгий срок, как сутки, и даже если в те самые сутки начальником города будет такой мощный и харизматический лидер, как я - или на худой конец ты.

А ведь именно он, общественный климат, и есть главный аллерген.

Взгляд на мир как на игру с нулевой суммой (я выиграл - ты проиграл) сильно влияет на общество и экономику. Несколько выводов из текста о мышлении с нулевой суммой (в продолжение текста о «Синдроме высоких маков»):
 
Мышление с нулевой суммой достаточно устойчиво. Люди часто склонны видеть игры с нулевой суммой там, где их нет. Эвристика нулевой суммы развилась как адаптация нашего мышления к условиям внутригрупповой конкуренции. Это когнитивное приспособление к ситуациям, когда ресурс ограничен и приобрести что-то можно, только отняв это у другого.

Мышление с нулевой суммой распространилось, когда люди жили в небольших группах. Пища, статус (власть в группе), земля, скот, возможность продолжения рода, – эти блага не были равномерно распределены между членами группы. Одних ресурсов недоставало, а распределение других контролировалось высокостатусными членами группы. 

Это подтверждало уверенность людей, что социальное благо лимитировано, и увеличив количество ресурсов в распоряжении одного человека или группы, ты уменьшаешь количество благ, доступных другому человеку или группе.

В современных обществах эвристика нулевой суммы менее применима. Люди давно не живут малыми группами, но дети в современном обществе постепенно приучаются к этой эвристике — например, когда им говорят, что для хорошей карьеры нужно учиться лучше других.

В целом мышление нулевой суммы предполагает, что люди в основном не создают блага, а могут лишь их перераспределять. В современных обществах такой подход особенно распространяется во время кризисов, когда количество ресурсов уменьшается.

Мышление с нулевой суммой присуще и либералам, и консерваторам. Но есть существенное различие: консерваторы прибегают к этой эвристике, когда статус-кво меняется (они предпочитают, чтобы все оставалось по-прежнему). А либералы – наоборот, когда он не меняется (они предпочитают изменения). При этом американские либералы недовольны экономическим неравенством (они считают, что рост богатства у миллиардеров ведет к обеднению других групп). А консерваторы таким же образом смотрят на социальные неравенства (мигранты отбирают у нас рабочие места).

Юлия Варшавская продолжает замечательный исторический цикл в Спектре. В этой статье - о том, как российские учёные-эмигрантки возвращались в страну на рубеже 19-20 веков, и особенно в 1920-30-х, и что их там ожидало.

Прекрасные люди с большим опытом издания литературы нон-фикшн помогают авторам. Очень рекомендую!

Россия будет оставаться врагом Запада еще долгое время - заметка об этом для The Russia File (English). Краткое содержание:

- ошибочен доклад RAND, в котором говорится, что вне зависимости от того, более или менее потрепанной выйдет российская военная машина из войны с Украиной, в интересах США более мягкая, а не более жесткая политика по отношению к России. Он не учитывает, что желание Кремля воевать с Западом определяется больше его возможностями и внутренней ситуацией, чем американской политикой. А чем более "голубиную" политику ведет США, тем более крепкой и готовой к следующим войнам придет Россия к концу войны с Украиной (каким бы он ни был).

- намного более реалистичное видение России - в недавних докладах CEPA (Сэм Грин), CFR (Мария Снеговая и Лиана Фикс), и CNAS (Андреа Кендалл-Тейлор). Они показывают, что Россия уже ведет войну с Западом. Это война преследует три цели: сохранить путинскую власть в России, изменить мировой порядок, завоевать доминирование на постсоветском пространстве. И Грузия, и Молдавия, и страны Балтии - тоже территория войны.

- Поэтому оптимальна - новая стратегия сдерживания. Она подразумевает намного более быстрое снабжение Украины оружием и противодействие российским попыткам усилить свое влияние на постсоветском пространстве и в Европе.

Гостья из будущего, спецслужбы и советский человек

Недавно прочитал выпущенную в 1978 повесть Кира Булычева "Сто лет тому вперед" - в детстве она и снятый по ней фильм как-то меня миновали вместе с прочим творчеством этого автора. В ней довольно много любопытных деталей того времени. Многие из них построены как "столкновения" героини, переместившейся из 2070-х годов на сто лет назад, в советское прошлое.

Одного из героев повести зовут Борис Мессерер - Булычев "пророчествует", что он станет известным художником.

Первое же столкновение "гостьи из будущего" -сбежавшей из больницы Алисы - с советской действительностью чуть не оказалось травматичным. Какая-то бабуля, возмутившись, что ребенок одет не по погоде, чуть не сдала ее в милицию (что было бы провалом операции Алисы). Спастись удалось при помощи хиппи - английских туристов, и мальчишек, которые отвлекли бабулю, сообщив ей, что неправильно одетые хиппи и Алиса - это съемочная группа, снимающая кино. Тут и советское небезразличие с готовностью "наводить порядок" при помощи власти, и жгучий интерес к большой публичности ("кино снимают").

Еще одно столкновение: Алиса с подругой спасаются бегством от взрослых, показавшихся им космическими пиратами (Крыс и Весельчак У - но в этот раз это были не они). Случайный прохожий решил, что помогать надо не убегающим, а тем, кто за ними гонится, и задержал их: "может, украли чего". Тоже вполне советская психология.

Следующий замечательный момент: пираты пытаются выведать у одной из девочек, в каком классе учится Алиса, и как пробраться к нему незамеченными. У этой девочки на Алису зуб: пришелица вытеснила ее с позиции лучшей ученицы в классе. Поэтому толстяку, намекающему, что он "в некоторой степени милиция", она готова рассказать все, что ему надо. Тут Булычев отлично описывает механизм вербовки: опереться на личные интересы, добиться приватного разговора, сделать комплименты, намекнуть на свои спецслужбистские спецвозможности, рассказать, что интересующий объект - опасный враг, для борьбы с которым спецслужбе нужно содействие, - и вот информант готов на полное сотрудничество.

В повести есть еще замечательные персонажи - бабушка, с детства уверенная, что мальчики созданы специально, чтобы обижать девочек, и потому не вышедшая замуж; спортивная тренерша ("боюсь, безответственные настроения овладели и вами"); старики, которые беспрерывно ссорятся о том, кому из них идти за молоком, и очень радуются, что им принесли, думая, что теперь так будет всегда.

Но прекраснее всех еще один советский персонаж. Он видел, куда космические пираты унесли мальчика Колю, совершившего путешествие в будущее и взявшего там прибор для чтения мыслей. Но врет, что ничего не видел. Его напугали, велели молчать и взяли на мушку. Он решил молчать: "Лучше не вмешиваться, когда тебя не просят". Не вмешиваться - его стратегия. Он всего боится ("от этих пощады не будет и от тех", "а может, у них есть право мальчиков носить"). Будучи вынужден расколоться, он решает уехать подальше, в Магадан, Сочи или Львов, устроиться там поваром и ни во что не вмешиваться. Тут очень точно передана психология запуганного многолетним террором советского человека.

Ну и наконец, - хороший спецслужбист, как без него. Это дядя, заведующий аппаратом по транспортировке во времени ("в его голосе звучала такая уверенность, что ослушаться было невозможно"; "как только вы выйдете из этой комнаты, вы меня забудете. Вы меня никогда не видели"). В общем, детская ненаучная фантастика-1978 больше рассказала о том настоящем, чем о будущем.

В Спектре стоит посматривать колонки экономиста Николая Кульбаки. Вот, например, эта. Россия стала очень недружественной к мигрантам страной. Но на них приходится 13-14% рабочей силы. Тем, кто желает, чтобы мигранты покинули Россию, следовало бы быть очень осторожными: мир, где их желание исполнится, им, скорее всего, очень не понравится.

Как российское общество переживает войну? И как оно пришло к войне? Несколько текстов об этом на сайте «Страна и мир – Sakharov Review» (а вот здесь – наш телеграм). 

Общество не может примириться с тем, что его страна ведет несправедливую войну, и начинает ее оправдывать, говорит в интервью Вере Рыклиной руководитель проекта «Страна и мир – Sakharov Review» Сергей Лукашевский. Аудитория разделилась на уехавших и оставшихся, говорит Сергей. У оставшихся видны скованность, их язык – порождение напряжения и страха репрессий. Основная задача уехавших – помочь оставшимся сохранить себя.

Российской истории требуется серьезное переосмысление, подчеркивает Лукашевский. Так, столетия крепостного рабства не могли не сказаться на том, что у общества нет сил восстать против тирана. В российской истории и культуре есть множество вещей, на которые мы прежде не обращали внимания, но теперь делать это непозволительно: наша культура нуждается в серьезном переосмыслении. 

С началом войны мы потеряли постсоветские 30 лет, говорит Андрей Архангельский в интервью редактору «Страны и мира» Вере Рыклиной. Путинский режим уничтожает не только Украину, но 30 лет работы, которую делали постсоветские люди. Теперь у нас нет моральных оснований, и мы потеряли свое прошлое, горько замечает Андрей. Об этом же говорил «Стране и мире» Андрей Колесников. До укрепления путинского авторитаризма мы были нацией, которая не может сформулировать для себя, чего она хочет и куда идет. Ценностная пустота и беспомощность позволили Путину заново выстроить тоталитарную империю, отмечает Андрей Архангельский.

О том, как российское общество переживает войну, рассказывает и социолог Светлана Ерпылева. Люди, до февраля 2022 не интересовавшиеся политикой, не сумели найти аргументов, которые помогли бы им стать противниками войны, и испытывают тревогу и страх. Они «нормализуют» войну, смиряясь с ней как с стихийным явлением – природным бедствием, остановить которое не в их власти.

Градозащита тоталитарных времён