Телеграм канал «Контражур Ирины Павловой»

Много лет подряд я утверждала (с полной уверенностью), что «даже если тебя предали все на свете друзья, возлюбленные, однокашники, – да хоть бы и всё человечество от тебя отвернулось, – но если у тебя живы мама с папой, то в каком бы несчастьи, беде и беспомощности они сами ни находились, – они всё равно возьмут тебя – любого. Из тюрьмы, с помойки, из любого ничтожества». Я в этом была совершенно уверена, никаких сомнений в моей голове на этот счет не было. Потом я стала узнавать, что бывают люди, которых никогда не любила мама. Я не понимала, как это, – мне объясняли. Потом я стала узнавать, что есть – и довольно много – семей, где взрослые дети разорвали все контакты с родителями, или родители не общаются со своими взрослыми детьми. По самым разным причинам. И всего этого стало очень много. Для меня безусловность родительской любви всегда была аксиомой, я была свято убеждена, что нет такой обиды и такого позора, которого бы родители не могли простить своим детям. Но я ошибалась. И вот сейчас, когда я узнаю очередную историю «развода» родителей с детьми, я по-прежнему замираю в ужасе, но не в ступоре: я уже знаю, что даже в этом случае бывают «непреодолимые противоречия» и «обстоятельства непреодолимой силы». Что вообще не существует таких человеческих отношений, которые невозможно разорвать, что безусловна только суровая Божья любовь к нам, какими бы мы ни были – из тюрьмы, с помойки, из любого ничтожества.

Не бойся! «Не бойся ничего, что тебе надобно будет претерпеть. Вот, диавол будет ввергать из среды вас в темницу, чтобы искусить вас, и будете иметь скорбь дней десять. Будь верен до смерти, и дам тебе венец жизни» (Откр.2:10) «Итак, не бойтесь их, ибо нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано. Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях» (Мф. 10:26–27). «Не бойся, ибо Я с тобою; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей» (Ис.41:10) «Ибо Я Господь, Бог твой; держу тебя за правую руку твою, говорю тебе: "не бойся, Я помогаю тебе". (Ис.41:13) «Не бойся их; ибо Я с тобою, чтобы избавлять тебя, сказал Господь» (Иер.1:8) «После сих происшествий было слово Господа к Авраму в видении, и сказано: не бойся, Аврам; Я твой щит; награда твоя весьма велика» (Быт.15:1) «Господь Сам пойдет пред тобою, Сам будет с тобою, не отступит от тебя и не оставит тебя, не бойся и не ужасайся» (Втор.31:8) «Ныне же так говорит Господь, сотворивший тебя, Иаков, и устроивший тебя, Израиль: не бойся, ибо Я искупил тебя, назвал тебя по имени твоему; ты Мой» (Ис.43:1) «Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лук.12:32) «Господа, Бога твоего, бойся [и] Ему [одному] служи, и к Нему прилепись и Его именем клянись» (Втор.10:20) «Я говорил: "бойся только Меня, принимай наставление!" и не будет истреблено жилище его, и не постигнет его зло, какое Я постановил о нем; а они прилежно старались портить все свои действия» (Соф.3:7) «И сказал Давид сыну своему Соломону: будь тверд и мужествен, и приступай к делу, не бойся и не ужасайся, ибо Господь Бог, Бог мой, с тобою; Он не отступит от тебя и не оставит тебя, доколе не совершишь всего дела, требуемого для дома Господня» (1Пар.28:20) «Тогда ты будешь благоуспешен, если будешь стараться исполнять уставы и законы, которые заповедал Господь Моисею для Израиля. Будь тверд и мужествен, не бойся и не унывай» (1Пар.22:13) «На Бога уповаю, не боюсь; что сделает мне человек?» (Пс.55:12) «Господь за меня - не устрашусь: что сделает мне человек?» (Пс.117:6) «Так что мы смело говорим: Господь мне помощник, и не убоюсь: что сделает мне человек?» (Евр.13:6) Не бойтесь ничего! «Что же сказать на это? Если Бог за нас, кто против нас?» (Рим.8:31) «Не бойся» – самые часты слова, в Евангелии, обращенные к людям. И еще – «радуйтесь»!

приговорен к смертной казни, но позже помилован)? Для меня именно этот факт стал еще одним свидетельством того, что даже после серьезного расследования, правительство так и не смогло ничего на него толком накопать, кроме всяких глупостей – типа «ввяжемся в драку, а там само пойдёт». Ибо в реальности князь Волконский не сделал ровным счетом ничего, кроме пустой болтовни и поддержки «цареубийцы Пестеля» (которым Волконский был всерьёз «заворожён»). Следственная комиссия выяснила, чем занимался Волконский в заговоре. Например: «Князь вёл переговоры о совместных действиях с Северным обществом (в конце 1823, в начале 1824 и в октябре 1824 годов) и с Польским патриотическим обществом (1825 год). Волконский совместно с В.Л. Давыдовым возглавлял Каменскую управу Южного общества, но управа эта отличалась бездеятельностью. Волконский участвовал в большинстве совещаний руководителей заговора, однако все эти совещания не имели практического значения». И вот такого «пустолайства» в этом дворянском бунте было немеряно. И заплатили они за своё «пустолайство» сполна. Но лично моё сердце в самом деле сжимается при мысли о том, как два десятка господ-дворян вообще не взяли себе труда подумать о людях, которых они, во имя своих идей, погнали как скот на заклание, мыслью о дальнейшей их судьбе даже не ворохнувшись. Это была очень горькая и совсем не простая история. И была она совсем не про «Звезду пленительного счастья», а про то, что еще почти на 100 лет кровавый хаос в России удалось отложить… Но это в мифологию не вписывалось. И про 12 тысяч ударов шпицрутенами – на одного – благополучно забыли. Они тоже плохо вписывались в красивую легенду. Так что могу свидетельствовать: всё, описанное в приводимом ниже тексте – еще радикально смягчает историческую реальность. Всё было куда жёстче и непригляднее. Но прочесть советую: многие иллюзии будут развеяны. https://foma.ru/mif-o-dekabristax-ili-koe-chto-o-russkom-bunte.html?fbclid=IwY2xjawOrHuVleHRuA2FlbQIxMQBzcnRjBmFwcF9pZBAyMjIwMzkxNzg4MjAwODkyAAEejrz-quRb-LjWkXNltku9Aj0GOjIp94rrMbHUP1MehIY4ger6C-rjJELs8yU_aem_9j3xJceDwbxHUoNZFIUxBQ

молодыми прекраснодушными офицерами Черниговского полка, потрудившимися как мясники… Ну, ясное дело, как же иначе – если бал правит тотальная необразованность и тотальное отрицание фактов, не укладывающихся в привычные и «правильные» концепции. Субъектность народа даже не обсуждается: народ – объект. «Народ своей пользы не понимает, он сам не знает, что ему нужно, он нам потом спасибо скажет» – это всякому знакомая поведенческая модель родителей несовершеннолетних детей. И именно эту поведенческую модель юных заговорщиков, выводивших безусловно подчиненных им солдат на Сенатскую площадь, а потом – на другом конце страны – выводивших на бунт Черниговский полк, всегда отрицают с невиданной яростью. Потому что если принять факты, а не мифы, то не получится выстроить эту ослепительную легенду про «глоток свободы». Ну, если учесть, что «серьёзных людей» в этой компании было три с половиной человека, а сама «компания» была, в общем, сетью разрозненных «клубов по интересам», то и взгляд на будущую организацию страны у них у всех был довольно «непрактичный». Как известно, ломать – не строить. Поломать, в принципе, с переходом армии на их сторону, они теоретически могли. Построить Империю «в новом формате» (а они совершенно не планировали Империю разрушать) – это вряд ли. Тем более, что какого-то единого управления у них тоже не было. Командовать должен был «диктатор» – князь Сергей Трубецкой. Но «диктатор» Трубецкой просто решил «на свадьбу» не являться: «пусть отмечают без жениха». Единственный реально деятельный и энергичный человек в этой компании – полковник Павел Пестель – находился от восставшей столицы за тридевять земель. В результате, полки стояли на Сенатской площади в недоумении, без приказов, без целей и без понимания, зачем всё это. Или, как остроумно заметил один из писавших о восстании историков, «Вместо решительного захвата власти получился скучный пикет в мороз». Я – не историк. Я просто человек, соприкоснувшийся своей жизни с документами по знаменитому историческому делу, и обожженный этими, открывшимися мне новыми знаниями, навек. Мне всегда было интересно разбираться во внутренних нюансах и взаимосвязях исторических событий, добираться до истоков замысла, до истоков побед и поражений. В этом сюжете не было победителей. В нём все были – проигравшие. И император Александр I, легкомысленно пропустивший мимо ушей все сведения о готовящемся перевороте. И растерянный молодой «недоимператор» Николай, понимающий только одно: вся кровь этих дней навек останется на нём, а вовсе не на тех, кто врал солдатам, кто отдавал им преступные приказы. И наглый петербургский генерал-губернатор граф Милорадович, неудачливый ловец рыбки в мутной воде, пытавшийся разыграть свою политическую интригу. И сами «прекрасные борцы за свободу», задолго до Сенатской наводившие ужас своей кровожадностью: всю царскую фамилию, включая младенцев и выданных замуж за границу – истребить под корень, а после установления республики увеличить численность жандармского корпуса в 10 раз (до 50 тысяч человек) и увеличить втрое жалование жандармам, дабы в зародыше пресечь возможные бунты против «прекрасного нового мира». И вот еще: если современная публика хотя бы что-то, хотя бы смутно, но знает про Сенатскую (слышала, смотрела фильмы), то история Черниговского полка для большинства – абсолютно тёмный лес: кто, куда, зачем и почему. Про расправу над подполковником Гебелем, про «господ-офицеров», поработавших как мясники и нанесших своему командиру 14 штыковых и сабельных ранений, – знает крайне узкий круг специалистов. Про блуждание «восьмерками» по Житомирскому шляху, про грабеж полковой казны или разгром сёл, оказавшихся на пути Черниговского полка – знают сегодня единицы. Меня всю жизнь поражало, что никто вообще не задается вопросом: за что князя Волконского наказали? Вот князь Сергей Григорьевич – потомственный Рюрикович по прямой мужской линии (едва ли не последний!), единственный генерал среди поручиков-майоров-полковников, герой 1812 года, – за что получил один из самых тяжёлых сроков по делу (а предварительно вообще был

200 лет со дня декабрьского восстания 1825 года. ТОВАРИЩ, ВЕРЬ. 12 тысяч шпицрутенов. Одному. 73 человека - 12 раз сквозь строй в тысячу человек. Еще 112 человек – от 1 до 6 раз сквозь строй в тысячу человек. После 5 тысяч уже не выживал никто. Более долгую и более мучительную казнь, я думаю, до сих пор не выдумали. Ну, разве что, распятие на кресте или посажение на кол. Когда я впервые вдумалась в этот исторический факт, слова чудесной песенки «Кавалергарды, век недолог» застряли у меня в горле. Я когда-то в далёкой юности поступила младшим архивариусом в Ленинградский Государственный Исторический Архив, что на Псковской улице, где я год честно и оттрудилась. И более всего мне тогда довелось работать именно с фондами декабристов. А декабристы, надо сказать, для меня, юной барышни, были в ту пору романтическими героями и страдальцами, я их боготворила. И начиталась я, 17-летняя, там такого, что навсегда отбило у меня любовь ко всяким революциям, каких бы сказок мне про них ни рассказывали. Я держала в руках протоколы допросов Трубецкого, Рылеева, Муравьева-Апостола, и, поверьте, ничего возвышенно-благородного я там не вычитала. Ну, разве что, в самом начале еще некоторые хорохорились – Сергея Петровича Трубецкого допрашивал лично Николай I. Когда царь сказал, что он готов персонально его помиловать, князь Сергей Петрович ответил: «Ваше величество, но мы ведь за то и были, чтоб перед законом равен был и Рюрикович, и сапожник». Что было – то было. И вот, кстати, князь Волконский с Пестелем дружил и находился под сильным его влиянием, а князь Трубецкой Пестеля на дух не переносил (и пользовался полной взаимностью). Пал Иваныч Пестель на допросах сперва запирался, но и он быстро скукожился, а уж про Рылеева и его допросы даже вспоминать не хочется. Жалко тех безвинных, кого они все оговорили на допросах. Между прочим, и Грибоедова – тоже оговорили, из-за чего он полгода в крепости просидел (пока комиссия не разобралась). Кстати, убивцы-народовольцы на допросах вели себя не лучше, и, как нынче принято говорить, «активно сотрудничали со следствием». Не все, конечно. Желябов был, к примеру, твёрдый мужчина. Но этот был в меньшинстве. Вот честно: попервоначалу была просто в шоке. Не только потому, что те, кого я боготворила как героев, оказались не такими уж и героями. А потому, что в этой истории жертвами пало слишком много людей, которых за людей даже не посчитали. Сочли, как ныне модно говорить в определенной среде, «расходным материалом»,«биомусором», «биомассой», не заслуживающей сожалений. Обманом вывели на Сенатскую площадь и на Житомирский шлях солдат, обязанных беспрекословно подчиняться своим офицерам, и это было бы всё равно, как молодая безмозглая мамаша вывела бы на бунт полностью зависимого от неё маленького ребенка со словами «Идём спасать папу». Некоторые из этих солдат геройски воевали с Наполеоном, были кавалерами Георгиевских крестов. И я потом только усмехалась молча, когда смотрела фильмы «Нас венчали не в церкви», «Звезду пленительного счастья», или читала трифоновское «Нетерпение» и тыняновского «Кюхлю»: фильмы и книги мне нравились, но я уже к тому времени знала, что почем… Каждый, кто прочел хоть пару книжек, знал, что последует за словами юного господина поручика «Ребята, держим строй! Они не посмеют! Да здравствует конституция, ура!». Они посмели. И на Сенатской и под Устимовкой. И по этим вот удивленным, растерянным солдатским лицам прямой наводкой шарахнули ядрами и картечью. А им господа поручики продолжали кричать: «Ребята, держим строй! Да здравствует конституция, ура!». Человеку очень тяжело расставаться с мифами. Миф был такой прекрасный, такой романтический. Мифу тому было аж 200 лет – его начали творить еще при жизни декабристов. «Мадмуазель Полин!» – и юный красавец-кавалергард в белом кителе и одном носке поскакал навстречу своему счастью и своей погибели… Про 12 тысяч шпицрутенов и про ядром в растерянное лицо слепо доверяющего – в этом мифе ничего не было. В нем ничего не было и про 14 сабельных и штыковых ранений, нанесенных командиру полка

Джеффри Сакс: Почему вражда с Россией всегда вела Европу к катастрофе Американский экономист и дипломат рассматривает неоднократный отказ Европы от мира с Россией как неудачу, продолжающуюся более 200 лет. Джеффри Д. Сакс В этом эссе я четко формулирую тезис: Европа неоднократно отвергала мир с Россией, даже когда было возможно урегулирование путем переговоров. Эти отказы оказались крайне контрпродуктивными для Европы. С XIX века и до наших дней интересы безопасности России рассматривались не как законные интересы, которые можно было бы обсудить в рамках более широкого европейского порядка, а скорее как моральные недостатки, которым нужно было противостоять, сдерживать или игнорировать. Эта модель сохранялась при радикально разных российских режимах — царском, советском и постсоветском. Это говорит о том, что проблема заключается не столько в российской идеологии, сколько в постоянном отказе Европы признать Россию законным и равноправным субъектом безопасности. Я не утверждаю, что Россия была совершенно безобидна или заслуживала доверия. Напротив, Европа неоднократно применяла двойные стандарты в своей интерпретации безопасности: собственное применение силы, создание альянсов и имперское или постимперское влияние считались нормальными и легитимными, в то время как аналогичное поведение России — особенно вблизи собственных границ — интерпретировалось как принципиально дестабилизирующее и нелегитимное. Эта асимметрия ограничила дипломатическое пространство для маневра, делигитимизировала компромиссы и увеличила вероятность войны. Эта саморазрушительная ошибка сохраняется и по сей день. Повторяющейся ошибкой на протяжении всей истории является неспособность Европы — или отказ — различать российскую агрессию и поведение России в рамках политики безопасности. Действия, интерпретируемые в Европе как свидетельство присущего России экспансионизма, в разные периоды, с точки зрения Москвы, представлялись попытками снизить уязвимость в условиях всё более враждебной обстановки. Европа, с другой стороны, последовательно интерпретировала собственное создание альянсов, военные операции и институциональную экспансию как безобидные и оборонительные действия, даже когда эти действия напрямую снижали стратегическую глубину России. Эта асимметрия лежит в основе дилеммы безопасности, которая неоднократно перерастала в конфликт: «оборона» одной стороны считается легитимной, в то время как страх другой стороны отвергается как паранойя или злой умысел. Западную русофобию следует понимать не столько как эмоциональную враждебность по отношению к русским или русской культуре. Скорее, это структурное предубеждение, глубоко укоренившееся в европейском мышлении о безопасности: предположение, что Россия является исключением из обычных правил дипломатии. Другие крупные державы, предположительно, имеют законные интересы безопасности, которые необходимо взвешивать и учитывать; интересы России считаются нелегитимными, пока не доказано обратное. Это предположение сохраняется при смене режимов, идеологий и руководства. Оно возводит политические разногласия в ранг моральных абсолютов и бросает тень подозрения на компромиссы. Следовательно, русофобия функционирует не столько как чувство, сколько как системное искажение — искажение, которое неоднократно подрывает собственную безопасность Европы. Я прослеживаю эту закономерность через три основных исторических события.

Святой Апостол Андрей Первозванный