Клевета.
В дружественной ветке прочла про Павлика Морозова.
Ну, про мальчика, якобы, заложившего отца-кулака во время коллективизации.
Ребенок жил в семье не столько даже кулаков, сколько изуверов-садистов. Никого не закладывал. И погиб от руки собственной бабки.
И вот уже сто лет, как память несчастного дитяти оболгана, а имя стало нарицательным – в плохом смысле, с крайне негативной коннотацией.
Советская власть сделала из него и его ужасной гибели жупел, оклеветала, и каждый, кто сегодня поминает невинноубиенного мальчика злым словом, словно примыкает к клеветникам.
В свое время для меня лично таким же нарицательным было имя Евгений Стахович.
Это парень, который в романе Фадеева сдал молодогвардейцев. Хорошо, что Фадеев хотя бы фамилию в романе записал вымышленную.
Но имя тоже стало нарицательным как минимум для трех поколений читателей и для зрителей фильма «Молодая гвардия», прославившего юных Нонну Мордюкову, Инну Макарову, Вячеслава Тихонова, и много еще кого.
Стаховича играл молодой и стройный Евгений Моргунов, как сейчас помню.
Впрочем, для современников и настоящее имя Виктора Третьякевича было секретом полишинеля.
И ничего, что буквально сразу выяснилось, что Стахович-Третьякевич никого не сдавал, а был, напротив, подлинным руководителем этой молодежной организации сопротивления, а предателем был совсем другой, кто в романе числился героем-разгероем.
Но не изымать же из-за какого-то Стаховича миллионные тиражи романа и не смывать же всенародно любимый фильм? Так что правдивые данные о нем просто засекретили почти на 50 лет.
А что у Третьякевича-Стаховича еще и живых родных полно, что им дом поджигали, и выжили-таки его семью из родных мест, заставили фамилию сменить – это уже малозначительные детали.
А потом все перестали читать роман и смотреть фильм – и, стало быть, зачем публично восстанавливать доброе имя замученного и расстрелянного парня, про которого и так все давно забыли?
Меня такие истории и такое отношение к ним всегда ужасно угнетали...
Вот люди готовы сто лет искать военного преступника, найти его в образе благообразного добропорядочного старичка-обывателя и распять. Да и то защитники найдутся: мол, жалко дедушку.
А за оклеветанных и опозоренных и вступиться уже некому, их никогда никому не жалко: «мертвые сраму не имут».
Имут, и еще как имут. Не говоря уж о живых.
Но это всем всегда не интересно.
А ведь если покопаться в отечественной истории, то этих оболганных из глубины времен – ради государственной пропаганды, ради еще каких-то там «высоких целей» – дофигищи.
Александр Сергеич Пушкин, солнце моё немеркнущее, оклеветал на веки вечные Бориса Годунова и композитора Сальери.
Я как подумаю, что столетиями люди проклинают безвинных – сердце в горло запрыгивает.
И еще всё время думаю про Пушкина: «Пал, оклеветанный молвой». И сам он, и жена... Бумерангом нам всё это прилетело...
Вот, давно уж поговаривают, что и Петр III, и сынок его, Павел Петрович, и кузен их, государь Иоанн Антонович, и даже казненный Мирович – все они были оклеветаны в истории ради «государственных» (а, точнее, государыниных) интересов.
И всем хоть бы хны.
А мне, никакого к ним касательства не имеющей, почему-то за них за всех ужасно обидно и даже больно, как ни смешно это может кому-то показаться.
Впрочем, не мне одной, всё-таки.
Когда-то на «Ленфильме» режиссер Виталий Мельников снял про такую вот историческую клевету очень хороший фильм – тоже всеми забытый как «наследие проклятого совка». Назывался он «Две строчки мелким шрифтом».
Я сейчас его вспомнила, в связи с опозоренной памятью давно умершего мальчика, которого мне стало страшно жаль.
И потому про это вот всё написала.
А фильм очень рекомендую посмотреть.